Anna,
а это не известно по-крайней мере мне. Этот стих зачитывался в начальном ролике игры "Тургор"

Anna, не столько страшное, сколько жуткое.

Я, кстати, воспринимал его немного иначе. Те, кто жил и делал - получат по своим заслугам, либо награду, либо кару - но в любом случае покой. А никчёмные обречены на жизнь.
Ну и то, что от таких отказывается даже Дьявол...

А любимые строки здесь у меня другие))

А какие?

"Крича: "Он душу потерял, не знаем где и как!
Мы просеяли много газет, и книг, и ураган речей,
И много душ, у которых он крал, но нет в нем души своей"

"Где сидят проклятые Разум и Честь - при каждом Блудница и Жрец". Это вообще к моей любимой демиургической теме.

И, конечно,
"И отнеси Сынам Земли мудрость моих речей.
Что каждый грех, совершенный двумя, и тому, и другому вменен"

А мне вот еще что понравилось:

"Ведь каждый на гонках бежит за себя, а не двое за одного"

"Но каждый в грехе, совершенном вдвоем, отвечает сам за себя"

Обе строчки об одном и том же, а говорят, заметь, диаметрально противоположные силы - Добро и Зло. Хотя, в общем-то, обе силы на протяжении всего стиха говорят об одном и том же...

Anna,
Ну я же говорю, стихотворение прямо-таки в духе гностиков... Что мне и нравится, кроме чисто литературной силы.

Разбавляю создавшуюся серьезную атмосферу милым и нарочито бессмысленным стихотвореньицем.

Шарль Кро

Копченая сельдь

Возле высокой белой стены -голой, голой, голой,
стояла лестница, а рядом с ней - рядом, рядом, рядом,
Лежала под ней копченая сельдь - сухая, сухая, сухая.

Кто-то подходит, держа в руках - грязных, грязных, грязных,
Большой молоток, огромный гвоздь - острый, острый, острый,
И еще клубок бечевы - толстый, толстый, толстый.

По лестнице он залезает вверх - медленно, медленно, медленно,
И забивает свой острый гвоздь - тук, тук, тук,
В самую кромку белой стены - голой, голой, голой.

Потом он кидает свой молоток - вниз, вниз, вниз,
К гвоздю привязывает бечеву - длинную, длинную, длинную,
А к бечеве копченую сельдь - сухую, сухую, сухую.

Затем он слезает по лестнице вниз - медленно, медленно, медленно,
Уносит ее и свой молоток - тяжелый, тяжелый, тяжелый,
И прочь удаляется неспеша - вдаль, вдаль, вдаль.

И с этих пор копченая сельдь - сухая, сухая, сухая,
На самом кончике той бечевы - длинной, длинной, длинной,
Раскачивается едва-едва - влево-вправо-влево.

Я сочинил этот рассказ - простой, простой, простой,
чтобы позлить взрослых людей - важных, важных, важных,
А заодно позабавить детей - маленьких, маленьких, маленьких...

Однако, весьма забавно) А Шарль Кро - это какой-то француз? Или поэт? Не знаю такого)

Мой любимый стих любимого Генриха Гейне.

«Nun ist es Zeit, daЯ ich mit Verstand…»

Довольно! Пора мне забыть этот вздор,
Пора мне вернуться к рассудку!
Довольно с тобой, как искусный актёр,
Я драму разыгрывал в шутку!

Расписаны были кулисы пестро,
Я так декламировал страстно,
И мантии блеск, и на шляпе перо,
И чувства — всё было прекрасно.

Но вот, хоть уж сбросил я это тряпьё,
Хоть нет театрального хламу,
Доселе болит ещё сердце моё,
Как будто играю я драму.

И что я поддельною болью считал,
То боль оказалась живая —
О боже, я раненый насмерть играл,
Гладьятора смерть представляя!

Как же мне оно нравится.

Sven,
интересное стихотворение.

Animus Ater,

А надо знать! Он вообще был товарищ забавный.
Французский поэт-декадент, жил в 1842-1888 годах. Стишок посвятил сыну.

Юнна Мориц

«В защиту чудака»

Блещет талантами юноша К.!
Он обхохочет в кино чудака,
Он, хохоча, укрепляет в себе
Чудный характер, способный к борьбе,
И презирает сильнее всего,
Если герой не от мира сего:

«Нам не подходит такой примитив!
Дайте комедию и детектив!
Дайте героя, чтоб дух захватило,
Чтобы мотало его и крутило,
Он чтобы тоже крутил и мотал,
Все на пути к достиженью сметал!

Хватит терзать задушевным и тонким –
Это полезно отпетым подонкам,
А молодцам просвещенным полезно,
Если герой – пробивной и железный!
Я бы всегда на такую киношку
Шел в рукопашную, ставил подножку
Всем чудакам до шестнадцати лет
И отнимал бы у рохлей билет!

Ох, чудаки, неудачники, рохли,
Лучше б не мучились, в детстве подохли!
Дайте киношку с героем на „ять“,
Чтоб научил за себя постоять!
Я презираю сильнее всего,
Если герой не от мира сего».
Мой восхитительный юноша К.!
Знаешь ли хоть одного чудака,
Хоть одного не от мира сего?
Нет, ты не знаешь из нас никого!
А, между прочим, на прошлой неделе
Славно тебя объегорил Емеля,
Въехал на печке туда, где пока
Что-то не слышно о юноше К.

С правой ли, с левой ли вдаришь руки –
Бойся, товарищ, сильны чудаки!
С нами Кутузов, он страшный чудак –
Кое-кому наподдал еще как!
Скоро покажут в кино чудака,
Тот из Калуги толкал в облака
Флот межпланетный, где тоже пока
Что-то не слышно о юноше К.

Ох и живучие мы, чудаки!
Лезем на звезды, в кино и в стихи!
И обладаем талантом счастливым –
Склонностью к тонким душевным порывам!
В этой связи на планете пока
Что-то не слышно о юноше К.
Милая крошка! Лишь мелкая сошка
Может в наш век не любить чудака!



Довольно мило ^^

Юнна Мориц

«В защиту чудака»

Блещет талантами юноша К.!
Он обхохочет в кино чудака,
Он, хохоча, укрепляет в себе
Чудный характер, способный к борьбе,
И презирает сильнее всего,
Если герой не от мира сего:

«Нам не подходит такой примитив!
Дайте комедию и детектив!
Дайте героя, чтоб дух захватило,
Чтобы мотало его и крутило,
Он чтобы тоже крутил и мотал,
Все на пути к достиженью сметал!

Хватит терзать задушевным и тонким –
Это полезно отпетым подонкам,
А молодцам просвещенным полезно,
Если герой – пробивной и железный!
Я бы всегда на такую киношку
Шел в рукопашную, ставил подножку
Всем чудакам до шестнадцати лет
И отнимал бы у рохлей билет!

Ох, чудаки, неудачники, рохли,
Лучше б не мучились, в детстве подохли!
Дайте киношку с героем на „ять“,
Чтоб научил за себя постоять!
Я презираю сильнее всего,
Если герой не от мира сего».
Мой восхитительный юноша К.!
Знаешь ли хоть одного чудака,
Хоть одного не от мира сего?
Нет, ты не знаешь из нас никого!
А, между прочим, на прошлой неделе
Славно тебя объегорил Емеля,
Въехал на печке туда, где пока
Что-то не слышно о юноше К.

С правой ли, с левой ли вдаришь руки –
Бойся, товарищ, сильны чудаки!
С нами Кутузов, он страшный чудак –
Кое-кому наподдал еще как!
Скоро покажут в кино чудака,
Тот из Калуги толкал в облака
Флот межпланетный, где тоже пока
Что-то не слышно о юноше К.

Ох и живучие мы, чудаки!
Лезем на звезды, в кино и в стихи!
И обладаем талантом счастливым –
Склонностью к тонким душевным порывам!
В этой связи на планете пока
Что-то не слышно о юноше К.
Милая крошка! Лишь мелкая сошка
Может в наш век не любить чудака!



Довольно мило ^^

В.Высоцкий
Енгибарову – от зрителей

Шут был вор: он воровал минуты -
Грустные минуты, тут и там, -
Грим, парик, другие атрибуты
Это шут дарил другим шутам.

В светлом цирке между номерами
Незаметно, тихо, налегке
Появился клоун между нами.
Иногда в дурацком колпаке.

Зритель наш шутами избалован -
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: «Да разве это клоун!
Если клоун – должен быть смешной!»

Вот и мы… Пока мы вслух ворчали:
«Вышел на арену – так смеши!» -
Он у нас тем временем печали
Вынимал тихонько из души.

Мы опять в сомненье – век двадцатый:
Цирк у нас, конечно, мировой, -
Клоун, правда, слишком мрачноватый -
Невеселый клоун, не живой.

Ну а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.

Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладони раздробя.
Он смешного ничего не делал, -
Горе наше брал он на себя.

Только – балагуря, тараторя -
Все грустнее становился мим:
Потому что груз чужого горя
По привычке он считал своим.

Тяжелы печали, ощутимы -
Шут сгибался в световом кольце, -
Делались все горше пантомимы,
И морщины – глубже на лице.

Но тревоги наши и невзгоды
Он горстями выгребал из нас -
Будто обезболивал нам роды, -
А себе – защиты не припас…



Костер из надежды, сказок и веры.
Ещё горит пламя - уже звенят нервы
День прожит, он умер, его больше нету,
А время мы меряем на сигареты...
Реальность - текила с лимоном и солью,
А мы те актеры, что вышли из роли.
Суфлера не слыша, смеёмся над миром,
Танцуем на крыше забытого тира.
Актеры свободы. Заложники ветра.
Мы ищем вопросы. Мы знаем ответы.
Антракт. В три затяжки скурить сигарету.
Улыбки на лицах! Мы здесь до рассвета.
Гаданье на кофе. Надежда на чудо.
Ладони в крови. В тихом шепоте губы
И мир на осколки... за сказку кому-то...

Хоть пристрелите меня, я не помню кто написал.

Мир это диск, как некогда Терри Пратчетт
Верно подметил; в трещинах и пиратский.
Каждую ночь приходится упираться
В то, что вино не лечит, а мама плачет,
Секс ничего не значит, а босс тупит;
И под конец мыслительных операций
Думать: за что же, братцы? –
И жать repeat.

Утро по швам, как куртку, распорет веки,
Сунет под воду, чтобы ты был свежее;
Мы производим строки, совсем как греки,
Но в двадцать первом треке – у самых шей
Время клубится, жарким песком рыжея,
Плюс ко всему, никто не видал Диджея
И неизвестно, есть ли вообще Диджей.

И мы мстительны, как Монтекки,
И смеемся почти садистски –
А ведь где-то другие деки.
И стоят в них другие диски.

Там ладони зеркально гладки –
Все живут только настоящим,
Там любовь продают в палатке
По четыре копейки ящик;
Солнце прячет живот под полог
Океана – и всходит снова;
Пляж безлюден, и вечер долог,
Льется тихая босса-нова,
И прибой обнимает ноги,
Как веселый щенок цунами,
И под легкими нет тревоги,
И никто не следит за нами;
Просто пена щекочет пятки
И играют в бильярд словами,
В такт покачивают мулатки
Облакастыми головами;
Эта музыка не калечит,
Болевой вызывая шок –
Она легче –
Её на плечи
И несешь за собой, как шелк.

Мы же бежим, белки закатив, как белки,
Кутаемся в родной пессимизм и косность;
Воздух без пыли, копоти и побелки
Бьет под ребро как финка и жжет нутро.

…Новое утро смотрит на нас, раскосых,
Солнечной пятерней тонет в наших космах
И из дверей роняет в открытый космос,
Если пойти тебя провожать к метро.

Полозкова

Евгения Глюкк

Я
Если быстро обернуться -
Можно на себя наткнуться,
Поздороваться с собой,
Удивиться, крикнуть "Ой!"
И свалиться как попало,
Потому что страшно стало


Мне без тебя так трудно жить,
А ты - ты дразнишь и тревожишь...
Ты мне не можешь заменить
Весь мир... А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня свое...
Дела, успехи и напасти...
Мне лишь тебя недостает
Для полного людского счастья!
Мне без тебя так трудно жить,
Все неуютно, все тревожит...
Ты мир не можешь заменить!..
Но ведь и он тебя - не может...

(Н. Коржавин)

Александр Вертинский
Концерт Сарасате
Ваш любовник скрипач, он седой и горбатый.
Он Вас дико ревнует, не любит и бьет.
Но когда он играет «Концерт Сарасате»,
Ваше сердце, как птица, летит и поет.

Он альфонс по призванью. Он знает секреты
И умеет из женщины сделать «зеро»...
Но когда затоскуют его флажолеты,
Он божественный принц, он влюбленный Пьеро!

Он Вас скомкал, сломал, обокрал, обезличил.
Femme de luxe он сумел превратить в femme de chambrc.
И давно уж не моден, давно неприличен
Ваш кротовый жакет с легким запахом амбр.

И в усталом лице, и в манере держаться
Появилась у Вас и небрежность, и лень.
Разве можно так горько, так зло насмехаться?
Разве можно топтать каблуками сирень?..

И когда Вы, страдая от ласк хамоватых,
Тихо плачете где-то в углу, не дыша, —
Он играет для Вас свой «Концерт Сарасате»,
От которого кровью зальется душа!

Безобразной, ненужной, больной и брюхатой,
Ненавидя его, презирая себя,
Вы прощаете все за «Концерт Сарасате»,
Исступленно, безумно и больно любя!..

Н.Гумилев
Сыч нарисованный на нарисованной ветке
Ждёт, чтоб ты взял карандаш. Нарисуй ему мышь.
В плоском графическом локусе боги так редки,..
Так что сгодишься и ты. Угостишь -- угодишь.

И, может быть, он попросит Того, Кто трёхмерным
Нарисовал тебя, дать тебе то, чего ждёшь.
Пусть это будет (как мышь твоя) просто химера --
Но ведь от века на ложь покупается ложь.

Смотрит с рисунка глазами огнистыми птица.
Кем ты рисован, художник? И есть ли конец
Ряду друг друга творящих Творцов-живописцев?
Есть ли Последний -- Реальный -- Правдивый Творец?

Может быть, есть -- хоть вдали, на неведомых звёздах,
Там, куда ты, загрустив, вопрошая глядишь, --
Сыч настоящий, по образу коего создан,
И на обед у него -- настоящая мышь.

Хорм,"Я" понравилось.
Очень понравился этот стих
Мария Семенова:
Тебя я знаю вдоль и поперек.
Ты мог
Моим бы стать, пожалуй, близнецом.
В мой дом
Войдешь и тоже знаешь, что да как -
Мой враг.
Тебя я знаю вдоль и поперек.
Исток
Вражды потерян в изначальной тьме.
Ты мне
Роднее брата, ближе, чем свояк -
Мой враг.
Тебя я знаю вдоль поперек.
Жесток
От прадедов завещанный закон.
Но он
С тобою навсегда нас вместе спряг,
Мой враг.
Тебя я знаю вдоль и поперек.
Итог -
С такой враждой не надо и любви.
Живи
Сто лет. Удач тебе и благ,
Мой враг.

Sven

Вот так, увидишь себя и все))). Мне, про это, еще у Гришковца нравится)).
Мне Ваше тоже понравилось).

Вспыхает небо разбужая ветер
проснувший гомон птичьих голосов
проклинывая все на белом свете
я вновь бежу в нетоптанность лесов
шуршат зверушшки, выбегнув навстречу
приветливыми лапками маша
я среди тут пробуду целый вечер
бессмертные творения пиша
но выползнув на миг из тины зыбкой
болотная зеленовая тварь
совает мне с заботливой улыбкой
БОЛЬШОЙ ОРФОГРАФИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ
(автор А. Матюшкин-Герке)

Екатерина Бушмаринова

От экрана исходит свет.
Там пронзительных строчек ряд.
Совпадение вкусов -- бред.
Пониманье друг друга -- яд.

Этот яд прямо в кровь течёт.
От него гудит голова.
Но читаешь и видишь: чёрт,
Как близки мне его слова!

Развивается диалог.
Раскрывается человек.
Откровенность сбивает с ног,
А потом поднимает вверх.

За словесной чужой "пургой"
Вдруг лица различишь черты
И узнаешь, что тот, другой,
Той же болью болит, что ты.

И, почувствовав в нём родню,
К нему рысью помчит душа!
Только я её приструню,
И она перейдёт на шаг...

Мной затвержен давно урок:
Не ловить никого во ржи,
Не искать за рядами строк
Виртуальные миражи...


Иосиф Бродский
Одиночество

Когда теряет равновесие
Твое сознание усталое,
Когда ступени этой лестницы
Уходят из-под ног,
Как палуба,
Когда плюет на человечество
Твое ночное одиночество,-

Ты можешь
Размышлять о вечности
И сомневаться в непорочности
Идей, гипотез, восприятия
Произведения искусства,
И -- кстати -- самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.

Но лучше поклоняться данности
С ее глубокими могилами,
Которые потом,
За давностью,
Покажутся такими милыми.

Да. лучше поклоняться данности
С короткими ее дорогами,
Которые потом
До странности
Покажутся тебе
Широкими,
Покажутся большими,
Пыльными,
Усеянными компромиссами,
Покажутся большими крыльями,
Покажутся большими птицами.

Да. лучше поклоняться данности
С убогими ее мерилами,
Которые потом,
По крайности,
Послужат для тебя перилами,
(хотя и не особо чистыми ),
Удерживающими в равновесии
Твои хромающие истины
На этой выщербленной лестнице

Хорм,

Все,я влюбилась в Бродского. Стихотворение-супер. *Леди,принимай меня в клуб любителей*

Sven

Я Бродского люблю)).
Мну, еще это нравится очень:
Иосиф Бродский.

Письма к стене (1964)

Сохрани мою тень. Не могу объяснить. Извини.
Это нужно теперь. Сохрани мою тень, сохрани.
За твоею спиной умолкает в кустах беготня.
Мне пора уходить. Ты останешься после меня.
До свиданья, стена. Я пошел. Пусть приснятся кусты.
Вдоль уснувших больниц. Освещенный луной. Как и ты.
Постараюсь навек сохранить этот вечер в груди.
Не сердись на меня. Нужно что-то иметь позади.

Сохрани мою тень. Эту надпись не нужно стирать.
Все равно я сюда никогда не приду умирать,
Все равно ты меня никогда не попросишь: вернись.
Если кто-то прижмется к тебе, дорогая стена, улыбнись.
Человек -- это шар, а душа -- это нить, говоришь.
В самом деле глядит на тебя неизвестный малыш.
Отпустить -- говоришь -- вознестись над зеленой листвой.
Ты глядишь на меня, как я падаю вниз головой.

Разнобой и тоска, темнота и слеза на глазах,
изобилье минут вдалеке на больничных часах.
Проплывает буксир. Пустота у него за кормой.
Золотая луна высоко над кирпичной тюрьмой.
Посвящаю свободе одиночество возле стены.
Завещаю стене стук шагов посреди тишины.
Обращаюсь к стене, в темноте напряженно дыша:
завещаю тебе навсегда обуздать малыша.

Не хочу умирать. Мне не выдержать смерти уму.
Не пугай малыша. Я боюсь погружаться во тьму.
Не хочу уходить, не хочу умирать, я дурак,
не хочу, не хочу погружаться в сознаньи во мрак.
Только жить, только жить, подпирая твой холод плечом.
Ни себе, ни другим, ни любви, никому, ни при чем.
Только жить, только жить и на все наплевать, забывать.
Не хочу умирать. Не могу я себя убивать.

Так окрикни меня. Мастерица кричать и ругать.
Так окрикни меня. Так легко малыша напугать.
Так окрикни меня. Не то сам я сейчас закричу:
Эй, малыш! -- и тотчас по пространствам пустым полечу.
Ты права: нужно что-то иметь за спиной.
Хорошо, что теперь остаются во мраке за мной
не безгласный агент с голубиным плащом на плече,
не душа и не плоть -- только тень на твоем кирпиче.

Изолятор тоски -- или просто движенье вперед.
Надзиратель любви -- или просто мой русский народ.
Хорошо, что нашлась та, что может и вас породнить.
Хорошо, что всегда все равно вам, кого вам казнить.
За тобою тюрьма. А за мною -- лишь тень на тебе.
Хорошо, что ползет ярко-желтый рассвет по трубе.
Хорошо, что кончается ночь. Приближается день.
Сохрани мою тень.

Хорм,я плакала и ревела,а потом с красными глазами учила этот стих наизусть. Это настолько прекрасно,читается буквально на одном дыхании и с замиранием сердца. Я в полном эстетическом экстазе.

Понравилось вот это творение:

Маски.

Смеюсь навзрыд – как у кривых зеркал, -
Меня, должно быть, ловко разыграли:
Крючки носов и до ушей оскал –
Как на венецианском карнавале!

Вокруг меня смыкается кольцо-
Меня хватают, вовлекают в пляску, -
Так-так, моё нормальное лицо
Все, вероятно, приняли за маску.

Петарды, конфети… Но всё не так, -
И маски на меня глядят с укором, -
Они кричат, что я опять – не в такт,
Что наступаю на ногу партнёрам.

Что делать мне – бежать, да поскорей?
А может, вместе с ними веселиться?..
Надеюсь я – под масками зверей
Бывают человеческие лица.

Все в масках, париках – все, как один,
Кто – сказачен, а кто – литературен…
Сосед мой слева – грустный арлекин,
Другой – палач, а каждый третий – дурень.

Один – себя старался обелить,
Другой – лицо скрывает от огласки,
А кто – уже не в силах отличить
Своё лицо от непременной маски.

Я в хоровод вступаю, хохоча, -
Но всё-таки мне неспокойно с ними:
А вдруг кому-то маска палача
Понравится – и он её не снимет?

Вдруг арлекин навеки загрустит,
Любуясь сам своим лицом печальным;
Что, если дурень свой дурацкий вид
Так и забудет на лице нормальном?!

Как доброго лица не прозевать,
Как честных угадать наверняка мне?
Они решили маски надевать,
Чтоб не разбить своё лицо о камни.

Я в тайну масок всё-таки проник, -
Уверен я, что мой анализ точен:
И маски равнодушия у них –
Защита от плевков и от пощёчин.

В. Высоцкий.

Хорм,
Потрясающее стихотворение)

Sven,
Я это уже выкладывала в этой теме))) Люблю Высоцкого)

Хорм,

оо!! одно из самых любимых стихотворений Бродского!))
И Бродского я тоже люблю. Очень очень.

Sven

Я когда первый раз читал, реакция была почти похожая, потрясло сильно, выучил, а потом засел всего Бродского читать...


Я Высоцкого люблю. Выкладавал, Енгибарову--от зрителей, мну очень нравится. У него вообще, много замечательных вещей.

nefas

Мое мнение аналогично)).

Margarit

Я тоже).

Звиняйте что много)).
И. Бродский
Все его)).

Прощай, позабудь и не обессудь.
А письма сожги, как мост.
Да будет мужественным твой путь,
да будет он прям и прост.
Да будет во мгле для тебя гореть
Звездная мишура,
Да будет надежда ладони греть
У твоего костра.
Да будут метели, снега, дожди
Да бешеный рев огня,
Да будет удач у тебя впереди,
Больше, чем у меня.
Да будет могуч и прекрасен бой,
Гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех,
Которым с тобой, Может быть по пути...

Памятник
Поставим памятник
в конце длинной городской улицы
или в центре широкой городской площади,
памятник
который впишется в любой ансамбль,
потому что он будет
немного конструктивен и очень реалистичен.
Поставим памятник,
который никому не помешает.

У подножия пьедестала
мы разобьем клумбу,
а если позволят отцы города, --
небольшой сквер,
и наши дети
будут жмуриться на толстое
оранжевое солнце,
принимая фигуру на пьедестале
за признанного мыслителя,
композитора
или генерала.

У подножия пьедестала -- ручаюсь --
каждое утро будут появляться
цветы.
Поставим памятник,
который никому не помешает.
Даже шоферы
будут любоваться его величественным силуэтом.
В сквере
будут устраиваться свидания.
Поставим памятник,
мимо которого мы будем спешить на работу,
около которого
будут фотографироваться иностранцы.
Ночью мы подсветим его снизу прожекторами.

Поставим памятник лжи.

Сонет
Переживи всех.
Переживи вновь,
словно они -- снег,
пляшущий снег снов.

Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
между добром и злом.

Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.

Переживи стих.

Переживи всех.


Сонет к зеркалу
Не осуждая позднего раскаянья,
не искажая истины условной,
ты отражаешь Авеля и Каина,
как будто отражаешь маски клоуна.

Как будто все мы -- только гости поздние,
как будто наспех поправляем галстуки,
как будто одинаково -- погостами --
покончим мы, разнообразно алчущие.

Но, сознавая собственную зыбкость,
Ты будешь вновь разглядывать улыбки
и различать за мишурою ценность,
как за щитом самообмана -- нежность...

О, ощути за суетностью цельность
и на обычном циферблате -- вечность!


Пилигримы
"Мои мечты и чувства в сотый раз
Идут к тебе дорогой пилигримов"
В. Шекспир

Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
...И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.


Через два года
Нет, мы не стали глуше или старше,
мы говорим слова свои, как прежде,
и наши пиджаки темны все так же,
и нас не любят женщины все те же.

И мы опять играем временами
в больших амфитеатрах одиночеств,
и те же фонари горят над нами,
как восклицательные знаки ночи.

Живем прошедшим, словно настоящим,
на будущее время не похожим,
опять не спим и забываем спящих,
и так же дело делаем все то же.

Храни, о юмор, юношей веселых
в сплошных круговоротах тьмы и света
великими для славы и позора
и добрыми -- для суетности века.

Быть индивидом, значит жить.
Жить так, как себе сам изволишь.
Не быть особым, значит плыть
В потоке массы и всего лишь.

Кто-то мне свою веру навяжет,
Я быстро её от себя оттолкну.
Кто-то мне путь другой укажит.
Я индивид! Сам его изберу!

У меня за спиной, словно плети удар,
Кто-то кидает чёрствые шутки.
Обидно до слёз, не стихает слов шквал.
Я - индивид. Терплю боль я все сутки.

Хорм, Sven, пожалуйте в радушные обьятья клуба очень больших любителей Иосифа Бродского) Двери распахнуты!

Lady-charmed, спасибо, с огромным удовольствием)).

И. Бродский.
x x x
Мне говорят, что нужно уезжать.
Да-да. Благодарю. Я собираюсь.
Да-да. Я понимаю. Провожать
не следует. Да, я не потеряюсь.

Ах, что вы говорите -- дальний путь.
Какой-нибудь ближайший полустанок.
Ах, нет, не беспокойтесь. Как-нибудь.
Я вовсе налегке. Без чемоданов.

Да-да. Пора идти. Благодарю.
Да-да. Пора. И каждый понимает.
Безрадостную зимнюю зарю
над родиной деревья поднимают.

Все кончено. Не стану возражать.
Ладони бы пожать -- и до свиданья.
Я выздоровел. Нужно уезжать.
Да-да. Благодарю за расставанье.

Вези меня по родине, такси.
Как будто бы я адрес забываю.
В умолкшие поля меня неси.
Я, знаешь ли, с отчизны выбываю.

Как будто бы я адрес позабыл:
к окошку запотевшему приникну
и над рекой, которую любил,
расплачусь я и лодочника крикну.

(Все кончено. Теперь я не спешу.
Езжай назад спокойно, ради Бога.
Я в небо погляжу и подышу
холодным ветром берега другого.)

Ну, вот и долгожданный переезд.
Кати назад, не чувствуя печали.
Когда войдешь на родине в подъезд,
я к берегу пологому причалю.

И. Бродский
***
Зачем опять меняемся местами,
зачем опять, всё менее нужна,
плывет ко мне московскими мостами
посольских переулков тишина?

И сызнова полет автомобильный
в ночи к полупустым особнякам,
как сызмала, о город нелюбимый,
к изогнутым и каменным цветам.

И веточки невидимо трясутся,
да кружится неведомо печаль:
унылое и легкое распутство,
отчужденности слабая печать.

Затем. Затем торопишься пожить.
Затем, что это юмор неуместный,
затем, что наши головы кружит
двадцатый век, безумное спортсменство.

Но, переменным воздухом дыша,
бесславной маяты не превышая,
служи свое, опальная душа,
короткие дела не совершая.

Меняйся, жизнь. Меняйся хоть извне
на дансинги, на Оперу, на воды;
заутреней -- на колокол по мне;
безумием -- на платную свободу.

Ищи, ищи неславного венка,
затем, что мы становимся любыми,
всё менее заносчивы пока
и потому всё более любимы.


Рождественский
Тоже красиво. Иногда жизненно(.
- Отдать тебе любовь?
- Отдай.
- Она в грязи.
- Отдай в грязи.
- Я погадать хочу.
- Гадай.
- Еще хочу спросить.
- Спроси.
- Допустим, постучусь.
- Впущу.
- Допустим, позову.
- Пойду.
- А если там беда?
- В беду.
- А если обману?
- Прощу.
- «Стой!» - прикажу тебе.
- Стою.
- Запри для друга дверь.
- Запру.
- Скажу тебе: «Убей!».
- Убью.
- Скажу тебе: «Умри!».
- Умру.
- А если захлебнусь?
- Спасу.
- А если вдруг стена?
- Снесу.
- А если узел?
- Разрублю.
- А если сто узлов?
- И сто.
- Любовь тебе отдать?
- Любовь.
- Не будет этого!
- За что?
- За то, что не люблю рабов!

Хорм,
Стихи замечательные! Всегда приятно перечитывать подобное! Спасибо, что выкладываете)
+Рождественский для меня тоже очень ценен))

Мне в последнее время очень симпотичны стали стихотворения Евгения Евтушенко... Самые любимые:

БЛАГОДАРНОСТЬ
M.B.

Она сказала: «Он уже уснул!»,—
задернув полог над кроваткой сына,
и верхний свет неловко погасила,
и, съежившись, халат упал на стул.

Мы с ней не говорили про любовь,
Она шептала что-то, чуть картавя,
звук «р», как виноградину, катая
за белою оградою зубов.

«А знаешь: я ведь плюнула давно
на жизнь свою... И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг — я снова женщина... Смешно?»

Быть благодарным — это мой был долг.
Ища защиту в беззащитном теле,
зарылся я, зафлаженный, как волк,
в доверчивый сугроб ее постели.

Но, как волчонок загнанный, одна,
она в слезах мне щеки обшептала.
и то, что благодарна мне она,
меня стыдом студеным обжигало.

Мне б окружить ее блокадой рифм,
теряться, то бледнея, то краснея,
но женщина! меня! благодарит!
за то, что я! мужчина! нежен с нею!

Как получиться в мире так могло?
Забыв про смысл ее первопричинный,
мы женщину сместили. Мы ее
унизили до равенства с мужчиной.

Какой занятный общества этап,
коварно подготовленный веками:
мужчины стали чем-то вроде баб,
а женщины — почти что мужиками.

О, господи, как сгиб ее плеча
мне вмялся в пальцы голодно и голо
и как глаза неведомого пола
преображались в женские, крича!

Потом их сумрак полузаволок.
Они мерцали тихими свечами...
Как мало надо женщине — мой Бог!—
чтобы ее за женщину считали.


ЛЮБИМАЯ, СПИ!
Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре.
И море,
дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя,
соленое солнце всосало в себя.
Любимая, спи...
Мою душу не мучай,
Уже засыпают и горы, и степь,
И пес наш хромучий,
лохмато-дремучий,
Ложится и лижет соленую цепь.
И море - всем топотом,
и ветви - всем ропотом,
И всем своим опытом -
пес на цепи,
а я тебе - шёпотом,
потом - полушёпотом,
Потом - уже молча:
"Любимая, спи..."
Любимая, спи...
Позабудь, что мы в ссоре.
Представь:
просыпаемся.
Свежесть во всем.
Мы в сене.
Мы сони.
И дышит мацони
откуда-то снизу,
из погреба,-
в сон.
О, как мне заставить
все это представить
тебя, недоверу?
Любимая, спи...
Во сне улыбайся.
(все слезы отставить!),
цветы собирай
и гадай, где поставить,
и множество платьев красивых купи.
Бормочется?
Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись
и окутайся им.
Во сне можно делать все то,
что захочется,
все то,
что бормочется,
если не спим.
Не спать безрассудно,
и даже подсудно,-
ведь все,
что подспудно,
кричит в глубине.
Глазам твоим трудно.
В них так многолюдно.
Под веками легче им будет во сне.
Любимая, спи...
Что причина бессоницы?
Ревущее море?
Деревьев мольба?
Дурные предчувствия?
Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то,
а просто моя?
Любимая, спи...
Ничего не попишешь,
но знай,
что невинен я в этой вине.
Прости меня - слышишь?-
люби меня - слышишь?-
хотя бы во сне,
хотя бы во сне!
Любимая, спи...
Мы - на шаре земном,
свирепо летящем,
грозящем взорваться,-
и надо обняться,
чтоб вниз не сорваться,
а если сорваться -
сорваться вдвоем.
Любимая, спи...
Ты обид не копи.
Пусть соники тихо в глаза заселяются,
Так тяжко на шаре земном засыпается,
и все-таки -
слышишь, любимая?-
спи...
И море - всем топотом,
и ветви - всем ропотом,
И всем своим опытом -
пес на цепи,
а я тебе - шёпотом,
потом - полушёпотом,
Потом - уже молча:
"Любимая, спи..."


И, пожалуй, самое любимое из его:

Не понимать друг друга страшно -
не понимать и обнимать,
и все же, как это ни странно,
но так же страшно, так же страшно
во всем друг друга понимать.

Тем и другим себя мы раним.
И, наделен познаньем ранним,
я душу нежную твою
не оскорблю непониманьем
и пониманьем не убью.

nefas, спасибо, я стихи люблю, вот и...))).
Спасибо за Евтушенко.

Любовь измеряется-мерой прощенья,
Привязанность-болью прощания,
А ненависть-силой того отвращения,
С которым ты помнишь свои обещания...
В.Леви "Искусство быть собой


Борис Пастернак.
***
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочащая слякоть
Весною черною горит.

Достать пролетку. За шесть гривен
Чрез благовест, чрез клик колес
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.


Лезарэс
Давай ненавидеть друг друга,
Злословить о том, что было…
Давай рванёмся из круга
И чувства кинем в могилу

Давай разобьёмся на части
В порыве безумной дури…
Перестав бороться за счастье,
Мы оба давно не курим

Давай не забудем всё это:
Солнце, любовь и май
Я снова зажгу сигарету,
А ты чай поставишь…давай?


М. Волошин.
Обманите меня... но совсем, навсегда...
Чтоб не думать, зачем, чтоб не помнить, когда.
Чтоб поверить обману свободно, без дум,
Чтоб за кем - то идти в темноте, наобум...
И не знать, кто пришел, кто глаза завязал,
Кто ведет лабиринтом неведомых зал,
Чье дыханье порою горит на щеке,
Кто сжимает мне руку так крепко в руке...
А очнувшись, увидеть лишь ночь да туман...
Обманите и сами поверьте в обман.


Отрывок, кто знает, подскажите автора, у меня выписано без опознавательных знаков))).
Мы каждый день приходим на работу
И забиваем гвозди головою,
Нам платят невысокую зарплату
За то, что экономим молотки.

Я раньше ничего его не читала)) Знала только по связи с Цветаевой... Очень понравилось стихотворение!

Lady-charmed,мерси.
Хорм,спасибо за столько отличных стихотворений.

А я прочно подсела на Ду Фу. Очень уж мне нравятся его стихи.

В снегу

Души недавно павших
Плачут на поле брани.

В тихой сижу печали,
Старчески одиноко.

Мрачно клубятся тучи
В сумеречном тумане,

Легких снежинок танец
Ветер принес с востока.

На пол черпак бросаю -
Нету вина в бочонке,

Еле краснеют угли -
Вот и сижу во мраке.

Непроходим, как прежде,
Путь до родной сторонки,

В воздухе, как Инь Хао,
Пальцем пишу я знаки.
756 г

В одиночестве

В синем небе кружит
Одинокая хищная птица,

А под нею - две чайки
Плывут по реке не спеша.

Хищник может легко
За добычею вниз устремиться,

Но не знает тревоги
Беспечная чаек душа.

Надвигается вечер,
Росой покрывается поле,

А паук на ветвях
Паутину плетет и плетет.

И законы природы
Близки человеческой доле -

Одиноко стою
Среди тысячи дел и забот.
758 г.


Первый день осени

Луна - как и солнце:
Она остановки не знает.

Вчерашняя ночь
Разделила нам осень и лето.

Цикада в траве
Непрерывно звенеть продолжает,

А ласточка к югу
Уже улетела с рассвета.

Всю жизнь я стремился
Уйти в одиночество, в горы,

И вот уже стар -
А свое не исполнил желанье.

Давно бы я бросил
Служебные дрязги и ссоры,

Лишь бедность мешает мне
Жить в добровольном изгнанье.
759 г.

Жаль

Зачем так скоро
Лепестки опали?

Хочу,
Чтобы помедлила весна.

Жаль радостей весенних
И печалей -

Увы, я прожил
Молодость сполна.

Мне выпить надо,
Чтоб забылась скука,

Чтоб чувства выразить -
Стихи нужны.

Меня бы понял Тао Цянь
Как друга,

Но в разные века
Мы рождены.
761 г.

Медленно шагаю

Туфли надев, шагаю
В поле, среди природы,

Скоро повечереет,
Ветер шумит листвою.

Ласточки улетают
С нашего огорода,

Усики пчел покрыты
Сладостною пыльцою.

Медленно пью вино я,
А заливаю платье,

И, опершись на посох,
Тихо стихи читаю.

То, что велик талант мой, -
Смею ли утверждать я?

Просто я пьяный дурень -
Это я утверждаю.
761 г.

Sven, спасибо Вам за стихотворения, очень красиво, убег читать)))). Если слово ''столько'', это не завуалированный предлог прекращать доставать окружающих стихами, то я еще выложу, ладно?)))


Амадо Нерво.
Если не знает никто, почему улыбаемся мы,
И не знает никто, почему мы рыдаем.
Если не знает никто, зачем рождаемся мы,
И не знает никто, зачем умираем...
Если мы движемся к бездне, где перестанем быть,
Если ночь перед нами нема и безгласна...
Давайте, давайте по крайней мере, любить!
Быть может, хоть это не будет напрасно...


Гуфельд Зэев, 1997
Скажешь мне "да"?
- Скажешь мне "да"?
- Да.
- Скажешь мне "нет"?
- Нет.
- Что там в окне?
- Звезда.
- Что нам с того?
- Свет.
- Вот на стене...
- Тень.
- А в колыбели?
- Дочь.
- Завтра придёт...
- День.
- Ну а пока?
- Ночь.
- Ночью темно.
- Боюсь!
- А рядом со мной?
- Покой.
- Я постарею.
- Пусть.
- Может, и ты.
- С тобой.
- Ты для меня?..
- Звезда.
- Я для тебя?..
- Свет.
- Вместе навек?
- Да.
- Ты меня любишь?
- ...

О. Ладыженский
Разбиты стекла в нашем витраже
И не помогут жалобные речи.
Пора учиться тверже быть и резче,
Пора учиться говорить:
- До встречи!
И знать, что мы не встретимся уже.


Абрахам Меррит
Проходить над глубокою бездной,
И с опасностью в прятки играть,
И от этой игры бесполезной
Путеводную нить потерять.
Отворились какие-то двери.
Вот пространство - и можно шагнуть,
Все, что видел, и все, во что верил -
Что оно, - если кончен твой путь?
А быть может, не жил ты на свете
Никогда. Так о чем сожалеть?
Так лети же вперед, словно ветер,
Если не о чем сожалеть.


Борхес
ПРЕДЧУВСТВИЕ ЛЮБЯЩЕГО
Ни близость лица, безоблачного, как праздник,
ни прикосновение тела,
полудетского и колдовского,
ни ход твоих дней,
воплощенных в слова и безмолвье, -
ничто не сравнится со счастьем
баюкать твой сон
в моих неусыпных объятьях.
Безгрешная вновь
чудотворной безгрешностью спящих,
светла и покойна, как радость,
которую память лелеет,
ты подаришь мне часть своей жизни,
куда и сама не ступала.
И выброшен в этот покой,
огляжу заповедный твой берег
и тебя как впервые увижу - такой,
какой видишься разве что Богу:
развеявшей мнимое время,
уже - вне любви, вне меня.


Лорка, один из любимых поэтов.

Луна и Смерть

Зубы кости слоновой
у луны ущербленной.
О, канун умиранья!
Ни былинки зеленой,
опустелые гнезда,
пересохшие русла...
Умирать под луною
так старо и так грустно!

Донья Смерть ковыляет
мимо ивы плакучей
с вереницей иллюзий -
престарелых попутчиц.
И как злая колдунья
из предания злого,
продает она краски -
восковую с лиловой.

А луна этой ночью,
как на горе, ослепла -
и купила у Смерти
краску бури и пепла.
И поставил я в сердце
с невеселою шуткой
балаган без актеров
на ярмарке жуткой.


ГИТАРА
Начинается
плач гитары.
Разбивается
чаша утра.
Начинается
плач гитары.
О, не жди от нее
молчанья,
не проси у нее
молчанья!
Неустанно
гитара плачет,
как вода по каналам - плачет,
как ветра над снегами - плачет,
не моли ее о молчанье!
Так плачет закат о рассвете,
так плачет стрела без цели,
так песок раскаленный плачет
о прохладной красе камелий.
Так прощается с жизнью птица
под угрозой змеиного жала.
О гитара,
бедная жертва
пяти проворных кинжалов!


ТИШИНА
Слушай, сын, тишину -
эту мертвую зыбь тишины,
где идут отголоски ко дну.
Тишину,
где немеют сердца,
где не смеют
поднять лица.


ПЕРЕКРЕСТОК
Восточный ветер.
Фонарь и дождь.
И прямо в сердце
нож.
Улица -
дрожь
натянутого
провода,
дрожь
огромного овода.
Со всех сторон,
куда ни пойдешь,
прямо в сердце -
нож.


Ноктюрны 2 и 3.
II
В окно постучала полночь,
и стук ее был беззвучен.

На смуглой руке блестели
браслеты речных излучин.

Рекою душа играла
под синей ночною кровлей.

А время на циферблатах
уже истекало кровью.

III
Открою ли окна,
вгляжусь в очертанья
и лезвие бриза
скользнет по гортани.

С его гильотины
покатятся разом
слепые надежды
обрубком безглазым.

И миг остановится,
горький, как цедра,
под креповой кистью
расцветшего ветра.

Хорм,*давай лучше на "ты",не против?.*,слово "столько"-это завуалированный намек,что надо выкладывать еще)) Очень интересные стихи.

Люблю стихи в виде диалога-неповторимый ритм.


Просто здорово.

Cказка о добром Джинне
Р.Рождественский


Джинн был добрым..
Из бутылки вылез,
А бутылку
подарил мальцу.
Стражники царёвы подивились:
мимо них шагнула
тень к дворцу..
Царь, румяный,
как шашлык по-карски,
глянул на волшебника хитро:
- Ты откуда взялся ?
- Я ?..
Из сказки..
- А сюда зачем ?
- Творить добро..
- Значит, будешь требовать
в награду
золотишко,
бархату аршин ?..
Может,
дочку царскую ?..
- Не надо.
Ничего не надо -
Я же -
Джинн..
Царь перекрестился на икону,
скипетром покачивая
в такт,
и сказал сурово:
- Нет закону,
чтоб добро творили
просто так!..
Засмеялся джинн.
Подался в город.
Там, покрытый
копотью лучин, -
он сначала
уничтожил
голод,
грамоте мальчишек научил,
лес дремучий
вырубил без страха,
запросто
остановил чуму...
... Люди относились к джинну
странно..
И не очень верили ему..
Их одно лишь
интересовало:
- Всё-таки
скажи,
открой секрет, -
Сам-то ты
неужто без навара?!..
- Я же - Джинн!
- Ну-у, это - не ответ!
Не бывает так.
Добро приносишь,
Бедным
помогаешь задарма...
Ничего себе взамен
не просишь..
Понимаешь? -
Дураков нема...
Джинн засеял рожью поле брани..
(Люди ночью эту рожь сожгли..)
Рассыпал он истины
(Не брали).
Планетарий выстроил
(Не шли)...
Джинна избегали,
джинна гнали
(Дважды чудом спасся от толпы!),
Дружным хором
джинна
проклинали
пасторы, раввины и попы.
Хаяли в костёлах
и в мечетях,
тысячами
шли на одного...
Джинн бы
умер
в тягостных мученьях,
если б не бессмертие его..
И,
устав от мыслей
раздражённых,
плюнул джинн
на непонятный мир...
И решил он
разводить
крыжовник:
ягоду,
в которой -
витамин.
Для себя!..
Над хутором заброшенным,
над последней страстью чудака
плыли -
не плохие,
не хорошие -
средние
века..

Sven, спасибо, на ''ты'', с удовольствием)). Да, и спасибо за теплые слова))). Стихи-диалоги, тоже люблю).
Arvit, спасибо, люблю это стихотворение.

Р. Рождественский.
Будь, пожалуйста, послабее...

Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
запросто.
И тогда я вымахну -
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное,-
в море брошусь,
густое,
зловещее,-
и спасу тебя!..
Это будет
сердцем велено мне,
сердцем велено...
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама готова спасти других
от уныния тяжкого.
Ты сама не боишься ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла не накопишь.
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь...
Мне с тобою -
такой уверенной -
трудно
очень.

Хоть нарочно,
хоть на мгновенье,-
я прошу,
робея,-
помоги мне в себя поверить,
стань
слабее.


Генрих Гейне
Я все простил: простить достало сил,
Ты больше не моя, но я простил.
Он для других, алмазный этот свет,
В твоей душе ни точки светлой нет.

Не возражай! Я был с тобой во сне;
Там ночь росла в сердечной глубине,
И жадный змей все к сердцу припадал...
Ты мучишься... я знаю... я видал...


ТРИСТАН КОРБЬЕР
(1845-1875)
Моя надгробная надпись.
Он был довольно странной смесью:
Широк – и вечно без гроша;
Беспомощен, а с буйной спесью;
Прямая – с вывихом душа!
Сердечен? слишком! добр? нисколько,
А, выпив, делался сухим;
Дружил – чтоб ссориться, и только.
К себе – упрямо был глухим.
Пресыщен? да! но жаден к чувствам.
Ласк – не ценил; ловил – их тень!
И портил жизнь с большим искусством,
Ленив, но занят целый день.
Все ждал: что завтра? Не терпелось!
А с верой – не умел смотреть.
Он умер; жить – еще хотелось;
А жил – хотелось умереть.
Пер.- Иван Тхоржевский


Юрий Левитанский
Каждый выбирает для себя

Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку -
каждый выбирает для себя.

Каждый выбирает по себе
слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы, посох и заплаты,
меру окончательной расплаты
каждый выбирает по себе.

Каждый выбирает для себя.
Выбираю тоже - как умею.
Ни к кому претензий не имею.
Каждый выбирает для себя.

Обожаю этот стих!))) Очень уж он актуален и хорош...

Догадайтесь, кому это посвящение!=)

ГРУСТНЫЙ КРОЛИК
Грустный, потерянный кролик - картинка на белой стене.
Как кукурузы початки, зеленые ушки торчат.
Черный лобик нахмурен и к звездам далеким воздет.
Ах, до чего он хорош! Его толстые щеки дрожат,
носик трясется от страха; ведь кто испугался однажды,
будет все время бояться, пусть сам и не зная чего.
Он такой одинокий, мой кролик на белой стене -
любой из собратьев на воле во сто крат счастливей его.
Может, захочешь и ты грустным кроликом стать.
Будешь сидеть потихоньку - зеленая с красным спина,
Грудь голубая, в ней смелое сердце неслышно стучит.
Что ж, твоя воля. Но если эта судьба тебе суждена,
то от Истинной Плоти лучше подальше держись.
Она выбьет тебя из седла одинокой печали
и разрушит трагических красок цветной фейерверк -
словно солнечный свет, заставляющий призраки таять.
Исцелит твои раны и боль унесет, как ручей,
что уносит песок, оставаясь и светлым, и чистым.
Грустный, задумчивый кролик на белой стене
обаятельней диких собратьев своих. И пушистые
ушки его защищают не хуже рогов. Только помни -
он всегда расставляет ловушку, и пестрые краски
постепенно становятся так же остры, как клинки,
и безжалостно режут ткань Жизни Живой на куски.
Стэн Райс

Стих и правда здоровский.А у меня один из любимых кроличьих персонажей, это Белый Кролик, из Алисы в стране Чудес, хороший такой кролик.
''-Но когда я достал часы из жилетного кармана!
-Представляете, часы!
-Отменные часы, отменные. Со звоном!''
''Английские кролики терпеть не могут опаздывать!''
У меня пластинка с ней есть. Там Кролика озвучивает В.Шиловский.
На серьезные стихи меня не хватает)). Поэтому с пластинки)).

-Эй, кто там крикнул ''а-е-ей''?
-Ну я, я Кролик Белый.
-Опять спешишь?
-Прости До-до, так много важных дел.
У нас в стране Чудес, попробуй что-то не доделай,
вот и ношусь я взад-вперед, как заяц угорелый.
За два кило пути, я на два метра похудел.
Зачем, зачем сограждане, зачем я кролик белый?
Когда бы был я серым, я б не бегал а сидел.
Но отказать не в силах я, я страшно мягкотелый.
Но отказать не в силах я, я страшно мягкотелый.
Установить бы кроликам, какой-нибудь предел.
-Но почему дрожите Вы, и почему Вы, белый?
-Ды потому, что, о-е-ей, таков уж мой удел.
Ах как опаздываю я, почти что на день целый.
Бегу, бегу...
-А говорят, он в детстве не был белым.
Но опоздать боялся и от страха поседел.

Спасибо, что оценили. Тема кроликов активно захватывает лучшие умы человечества.
---

обычно думать так присуще людям:
"вот прожит день, и новый будет завтра,
и с новым днём иначе жить мы будем"
наивная людская то неправда.
но, знаешь, я подвержена соблазну
считать, что жизнь к нам всё же благосклонна
и не имеем права мы напрасно
её прожить бездейственно и сонно
к чему я? не о том сказать хотела,
но ты поймёшь сквозь строк любой порыв
разделишь ты со мной его всецело,
и мне не надо радостей иных
судить ещё не значит правым быть
и посмеёмся мы в лицо судящим
и,время дав им,чтоб могли остыть,
мы вправе насладимся настоящим,
а время... и нескромный чей-то взгляд...
ну что ж, пускай о стену разобьётся,
его удел - смотреть всегда назад,
так пусть навек он в прошлом остаётся.

Я забыла своло "любовь",
Вспомнила слово "кумир"...
К чёрту этот глупый мир,
Я возраждаюсь вновь...

Я возраждаюсь без старых ошибок,
Я возраждаюсь с новой ложью,
Возродилась с новой силой,
Возродилась осторожно...

Я опять потеряла любовь,
Я нашла себе кумира,
Умерла без лишних слов
И не возродилась...

Lady-charmed, кролики... Кролики? Кролики! Кролики поработят мир!). И именно поэтому, они занимают умы людей. Надо же знать своих преемников)),
А все-таки... Кролики это тема)). У мну кролик был).
DeadDoll, интересно... Но, наверное очень лично? Это просто предположение). Извините если не прав.

Михаил Розенштейн
Акварель
В конце декабря расцветает гвоздика
на столике возле окна,
а в кроне напротив бессонно и тихо
живёт золотая луна.

И кажется, жизнь начинается снова,
ведь только посмотришь в окно -
всё ясно, как в детстве, и каждое слово
рукою потрогать дано.

Пиши свои странные песни, покуда
на свете твоём холода,
и жизнь, так привычно творящая чудо,
светла, как речная вода.

Покуда ни страха, ни срока, ни лиха,
покуда на все времена
в конце декабря расцветает гвоздика
на столике возле окна.


Андрей Дементьев.
Ни о чем не жалейте
Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.

Никогда не жалейте о том, что случилось.
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось
Да надежды, как птицы, парили в душе.

Не жалейте своей доброты и участья.
Если даже за все вам — усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство...
Не жалейте, что вам не досталось их бед.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Поздно начали вы или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте.
Но ведь песни берет он из вашей души.

Никогда, никогда ни о чем не жалейте —
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.
Стихотворение красивое, но спорное. У мну так не получается)). Скорее наоборот(.

Вы угадали... Написала, но стало тяжело, от осознания, что это правда...

Юрий Левитанский.
Горящими листьями пахнет в саду,
прощайте,
я больше сюда не приду.
Дымится бумага,
чернеют листы.
Сжигаю мосты.

Чернеют листы,
тяжелеет рука.
Бикфордовым шнуром
дымится строка.
Последние листья,
деревья пусты.
Сжигаю мосты.

Прощайте,
прощальный свершаю обряд.
Осенние листья,
как порох, горят.
И капли на стеклах,
как слезы, чисты.
Сжигаю мосты.

Я больше уже не приду в этот сад.
Иду, чтоб уже не вернуться назад.
До ранней,
зеленой,
последней звезды
сжигаю мосты.


Попытка Утешенья.
Все непреложней с годами, все чаще и чаще,
я начинаю испытывать странное чувство,
словно я заново эти листаю страницы,
словно однажды уже я читал эту книгу.
Мне начинает все чаще с годами казаться —
и все решительней крепнет во мне убежденье —
этих листов пожелтевших руками касаться
мне, несомненно, однажды уже приходилось.
Я говорю вам — послушайте, о, не печальтесь,
о, не скорбите безмерно о вашей потере —
ибо я помню,
что где то на пятой странице
вы все равно успокоитесь и обретете.
Я говорю вам — не следует так убиваться,
о, погодите, увидите, все обойдется —
ибо я помню,
что где то страниц через десять
вы напеваете некий мотивчик веселый.
Я говорю вам — не надо заламывать руки,
хоть вам и кажется небо сегодня с овчину —
ибо я помню,
что где то на сотой странице
вы улыбаетесь, как ничего не бывало.
Я говорю вам — я в этом могу поручиться,
я говорю вам — ручаюсь моей головою,
ибо, воистину, ведаю все, что случится
следом за тою и следом за этой главою.
Я и себе говорю — ничего не печалься
Я и себя утешаю — не плачь, обойдется.
Я и себе повторяю —
ведь все это было,
было, бывало, а вот обошлось, миновало.
Я говорю себе — будут и горше страницы,
будут горчайшие, будут последние строки,
чтобы печалиться, чтобы заламывать руки —
да ведь и это всего до страницы такой то.

Эту историю написал Павел ХА.

Капитана Ольхиора душат черти по ночам.
Рвёт рукой дрожащей ворот и бросается к свечам.
Капитан сжигает свечи, разгоняющие тьму,
Капитан боится встречи, угрожающей уму.
Он ножом кромсает руку, обескровливая страх.
Он испытывает муку от бесчувствия в руках.

А на дне глазных колодцев отражается стена.
Капитан, устав бороться, напивается вина.
Но от страха не спасает бесполезное питьё.
Капитан бутыль хватает. Долго смотрится в неё.
Поражённый страшным ликом, отражённым от стекла,
Капитан с безумным криком бьёт бутылью зеркала.
Звонко сыпятся осколки — золотые брызги розг.
И вонзаются иголки в раскалённый жаркий мозг.

Капитану Ольхиору нет возможности помочь.
Капитан идёт к простору. Капитан уходит в ночь.
Но из ночи, как когда-то, тщится разглядеть вдали
Китобрюхий борт фрегата, в тёплой дымке корабли,
Ураганный буйный ветер и солёный вкус во рту,
Бой прибоя, пьяный вечер в ананасовом порту,
Песней рвущиеся глотки, кровь чужую на клинках
И глоток испанской водки с чёрной женщиной в руках.
И звучащий глухо-глухо голос, словно вдалеке
(Безобразная старуха водит пальцем по руке):
— Кэп, судьба тебе начертит жизнь, похожую на крик...

И к нему приходят черти. И хватают за кадык.
Капитан совсем не хочет оттолкнуть безумья чёлн,
Но безудержно хохочет, потому что обречён.
Обречён на ночь безумья, ночь мистических огней,
Ночь большого полнолунья, ночь безжалостных теней,
Ночь, которая накроет и загонит в сердце кол.
Капитан кроваво воет и грызёт зубами пол.

Лишь под утро засыпает с вялой пеной на губах.
Понемногу отпускает капитана липкий страх.
И лежать ему и полнить душу лёгкую, как дым.
Ничего уже не вспомнить из того, что было с ним.
Ночь опять порвётся в клочья и растает вдалеке.
И останутся от ночи только шрамы на руке.
Только нож на книжной полке да пустой стакан в углу.
И зеркальные осколки на заплёванном полу.

15 — 17 марта 1989 г., Львов

Прекрасное творение прекрасного человека по имени Лин Лобарев (из цикла Заведомая графомания):

* * *

в городе - света - одни зарницы.
прожитый день - повод напиться,
здесь все прекрасно видно и сквозь стекло.
это легко - быть емким и кратким.
некому врать, что все в порядке.
трасса пуста. главное - чтоб не везло.

ты - персонаж лишь собственной сказки.
редкий стишок отправится в "аську",
это предел откровенности, рейтинг - все сто...
но для прикрытия - водка и койка,
а в смс не вместится столько.
и вместо лирики - рэпчик или рингтон.

прожитый день спрячешь под катом.
пой от забора и до заката,
или молчи, топчи перстом смс.
это легко, быть смелым и сильным.
только опять ты не мессия:
вроде и был герой - а взял и исчез.

так что, в натуре, послушай, браза,
тут киберпанк, тут тебе не плаза,
пушер и гавенкар здесь и бог и царь.
это легко, быть крутым и стильным.
эта земля козлами обильна.

...а над Москвой - огни, как камни венца...

это легко - молчать, как обычно.
все непривычное - неприлично.
да и вообще, кто же нынче поверит в кровь?
это легко, рифмовать пустышки.
а если вправду, не понаслышке?
хрен. все равно эта рифма дурная...

Anna,
Понравилось... Очень интересно)))
Можешь выложить еще что-нибудь?

Конечно.
Вот еще:

Этой страны рассветы
Носим мы на щеках.
Мало зваться поэтом,
Если в основе - страх,
Страх случайно попасться
В "честные" жернова...
Мы научились красться.
Если же на словах -
Светло лыбится блицам
Харизматик-начЛаг...

Мы опускаем лица,
Когда поднимают флаг.

И еще одно (не совсем стихотворение, как я понимаю):

непроницаемое выражение лица
дежурная улыбка
готовый сценарий на любые случаи
кредо "хрен достанешь"
и вся жизнь проходит
за односторонним стеклом
в комнате для допросов
из голливудского фильма

хочется верить,
что там внутри
действительно есть
чего защищать

Anna,пробирает до дрожи Великолепные стихи.

ОСЕНЬ
По узкой тропинке
Я шел, упоенный мечтою своей,
И в каждой былинке
Горело сияние чьих-то очей.

Сплеталися травы
И медленно пели и млели цветы,
Дыханьем отравы
Зеленой, осенней светло залиты.

И в счастье обмана
Последних холодных и властных лучей
Звенел хохот Пана
И слышался говор нездешних речей.

И девы-дриады,
С кристаллами слез о лазурной весне,
Вкусили отраду,
Забывшись в осеннем, божественном сне.

Я знаю измену,
Сегодня я Пана ликующий брат,
А завтра одену
Из снежных цветов прихотливый наряд.

И грусть ледяная
Расскажет утихшим волненьем в крови
О счастье без рая,
Глазах без улыбки и снах без любви.

1989
Н. Гумилёв


*а вот это очень понравилось*
*****
С. Преображенскому

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.
1961
Евгений Евтушенко. Стихотворения.

Sven,
да, пробирает. И те, что ты выложила, тоже. Очень хороши. Надо же, значит у моего знаменитого однофамильца есть таки стихи, которые могут мне понравиться. Не ожидала, но тем более приятно.

Одно стихотворение, автор которого мне неизвестен:

Мы в кафе на седьмых небесах заказали кофе –
Капуччино из тьмы свежемолотой, с лунной пенкой.
Профитроли из теста туманностей лепит профи.
На эстраде цикада настроила альт коленки.

Промелькнула цветочница-ночь на мышиных крыльях -
Из корзинки глядят и зевают котята-астры.
Я задумчиво пальцем рисую по звёздной пыли –
И никак не решусь побежать за клубочком «Здравствуй».

Я признание вывяжу спицами интонаций –
И узнаю: податливо-тонки границы плоти.
Мне корнями воздушными сладко в тебя вживаться,
И теперь я – на ивовой ветке пушистый котик.

Мне легко танцевать на подушках травы прозрачной –
В полуметре от почвы, пугая приземный ветер,
Заменив повседневное тело – балетной пачкой
Одуванного пуха – и прятаться в свежем лете...

… А наутро, синоптиков снова поймав на слове,
Показав из окошка язык распустёхам-лужам,
Собираю рецепты в блокнот и учусь готовить –
Для того, кто однажды мне станет обычным мужем...

Второе - стихотворение Веры Полозковой (Margarit, ты меня подсадила все-таки ):

или даже не бог, а какой-нибудь его зам
поднесет тебя к близоруким своим глазам
обнаженным камушком, мертвым шершнем
и прольет на тебя дыхание, как бальзам,
настоящий рижский густой бальзам,
и поздравит тебя с прошедшим
- с чем прошедшим?
- со всем прошедшим.

покатает в горсти, поскоблит тебя с уголка –
кудри слабого чаю
лоб сладкого молока
беззащитные выступающие ключицы
скосишь книзу зрачки – плывут себе облака,
далеко под тобой, покачиваясь слегка
больше ничего с тобой
не случится

- ну привет, вот бог, а я его генерал,
я тебя придирчиво выбирал
и прибрал со всем твоим
барахлишком
человеческий, весь в прожилочках, минерал,
что-то ты глядишь изумленно слишком
будто бы ни разу
не умирал

Третий - маленький стих моей подруги Светы (еще один ее маленький стих у меня в подписи):

Теней накидка
На каменной мостовой.
Как плачет скрипка,
Как сердце зовёт домой...

Скрипит кибитка
По улицам городка.
Из пенья скрипки
Дорогу закат соткал.

Четвертое - новая песня Олега Медведева (я даже не знаю, есть ли к ней музыка уже ):

Нынче мне снятся чужие сны - ярче моих и выше
Снится мне медных небесных змей звонкая чешуя
Тайные комнаты снятся мне, снятся крутые крыши
Снится мне, в общем, что я - не я и песенка-не моя...

Спой мне, красавица, я, хоть и дурак - непрост
И не пуста моя голова
В ней обитает ветер - девятибалльный Ост
Тот, что приносит лето на острова.

Нет, я не выпал из общих схем, лямку тяну - не ною,
В серые окна реальный мир виден мне без прикрас
Только все снится мне, будто я - чучело смоляное
Будто колышутся надо мной падуб и сассафрас...

Спой мне, красавица, про хлопковые поля
Спой мне про шпалы и костыли
Спой мне про рынду с португальского корабля
Вынутую ветрами из земли...

Прущие в гору пеняют мне, мол: "Экий неторопливый!"
Я отвечаю: "Кто понял жисть - ходит не семеня!"
Движется лето на острова, рябью идут проливы
Я покидаю чужие сны - ну как ты в них без меня?

Спой мне про звон подков, про медные котелки.
Спой про созвездия над тропой
Спой мне про старый дуб, про хижину у реки
Спой мне, слышишь,
Спой мне про нас с тобой...

(Поскольку это песня, ее так и надо воспринимать - как песню. Эх, так и слышу его голос... )

Евгений Евтушенко

Я разлюбил тебя... Банальная развязка.
Банальная, как жизнь, банальная, как смерть.
Я оборву струну жестокого романса,
гитару пополам - к чему ломать комедь!

Лишь не понять щенку - лохматому уродцу,
чего ты так мудришь, чего я так мудрю.
Его впущу к себе - он в дверь твою скребется,
а впустишь ты его - скребется в дверь мою.

Пожалуй, можно так с ума сойти, метаясь...
Сентиментальный пес, ты попросту юнец.
Но не позволю я себе сентиментальность.
Как пытку продолжать - затягивать конец.

Сентиментальным быть не слабость - преступленье,
когда размякнешь вновь, наобещаешь вновь
и пробуешь, кряхтя, поставить представленье
с названием тупым "Спасенная любовь".

Спасать любовь пора уже в самом начале
от пылких "никогда!", от детских "навсегда!".
"Не надо обещать!" - нам поезда кричали,
"Не надо обещать!" - мычали провода.

Надломленность ветвей и неба задымленность
предупреждали нас, зазнавшихся невежд,
что полный оптимизм - есть неосведомленность,
что без больших надежд - надежней для надежд.

Гуманней трезвым быть и трезво взвесить звенья,
допрежь чем их надеть, - таков закон вериг.
Не обещать небес, но дать хотя бы землю.
До гроба не сулить, но дать хотя бы миг.

Гуманней не твердить "люблю...", когда ты любишь.
Как тяжело потом из этих самых уст
услышать звук пустой, вранье, насмешку, грубость,
и ложно полный мир предстанет ложно пуст.

Не надо обещать... Любовь - неисполнимость.
Зачем же под обман вести, как под венец?
Виденье хорошо, пока не испарилось.
Гуманней не любить, когда потом - конец.

Скулит наш бедный пес до умопомраченья,
то лапой в дверь мою, то в дверь твою скребя.
За то что разлюбил, я не прошу прощенья.
прости меня за то, что я любил тебя.



Рейвен. Шаги

шуршащее, пыльное лето вползает в окно
в пустых кабинетах извечность казенной бумаги
слова высыхают, как трещины глиняной фляги
ты пишешь истории..жизни..не все ли равно?
за грязной решеткой ждет облачный серый конвой
лоскутное небо пришпилено наспех и криво
в ленивом глотке привокзального мутного пива
буксуют тональности мыслей, нарушивших строй
и сколько не ищешь, в тебе не осталось души
заметишь лишь хрупкую жалость детей и старушек,
пушистых деревьев, пластмассовых взглядов игрушек
знак равенства между твоим "не успел" и "спешил"
ты знаешь, как хочется плакать без всяких причин
когда в телефоне живет только прошлое время
когда будет страшно молчать не о том и не с теми
увидев еще один шаг в направленьи ночи.