Margarit,

очень хорошее стихотворение.

Margarit,
Тоже очень нравится))

Тоже вспомнилось что-то..:

Светлана Бодрунова

Дневник Марии

…………………Я хотела тебе сказать, что альпийский ракитник в цвету,
…………………………и глицинии, и боярышник, и ирисы тоже начинают цвести…
……………………Тебе бы это понравилось.
…………………………………………………Из дневника Марии Склодовской-Кюри

…Был короткий дождь; в кабинете пахнет листвой,
и бельем в тазу, и карболовой кислотой.
А вчера принесли письмо «для месье Кюри».
Я опять курю; перестань меня укорять,
я раскрыла окна - мне некому не доверять,
если ты стоишь у двери,
а с крыльца до садовой калитки бежать стремглав
ровно те же твои двенадцать, мои тринадцать шагов.
Опишу тебе, как живет, оживает сад,
каждый день возвращаясь, оборачиваясь назад,
вот послушай: альпийский ракитник опять в цвету,
и глицинии, и ирис уже разомкнул бутон,
ты бы сам всё увидел, если бы ты был там -
как крыжовник юнеет и ветки кладет в траву,
и боярышник плачет красным, и терпко еще во рту
от зеленых яблок, которые не сорвать,
и земля раскрывается: из нее течет молоко, и хлеб
переламывается на два куска,
да, ты слышишь молочный всхлип, я пишу взахлёб,
но рука не бежит так быстро, и лампа жжет у виска.
А под яблонями прохладно, утренний вдох так свеж,
как вечерний, но только с листьев стекает свет,
о, тебе бы это понравилось, если бы ты был жив,
а мир оставался лжив,
но мы знаем правду, и правда в том, что тебя
нет, и даже легких следов не найти теперь
на промытом гравии, а только в той глубине,
где никто из нас никогда не будет вполне.
И из этих глубин, отделяясь от притолоки дверной,
ты выходишь в сад, чтоб собрать покой, как букет,
а в моем дневнике подгорает уже бекон,
потому что я засмотрелась, как тебя встречает левкой,
рододендрон кладет тебе голову на плечо,
вы стоите обнявшись - человек и его цветок,
и подсолнух медленно крутит очередной виток,
и корням его в глубине земли горячо.
Если будут тебя искать под землей, найдут молоко
из моего стакана, и хлебные крошки, и жимолость на ветру.
Но никто пока не приходит и не просит тебя отдать.
Это наша с тобой неразрывная благодать.
Это дождь опять во дворе стучит по ведру
далеко-далеко.

nefas

))))
замечательно атмосфернооо))
а не просветишь кто такая Светлана Бодрунова?

Есть такая замечательная питерская группа "Зимовье зверей", солист - Константин Арбенин. Такого мастерского обращения со Словом, как у него, я не встречала со времен Саши Башлачева.
Вот одна из песен:

Троянский вальс

Миллионы порожних бутылок
Заполняют чертоги чердачьи...
Что осталось от личного тыла -
Браки-призраки, ночки-подачки.
Оживая от прикосновений
Подающего знаки сознанья,
Уповаю на вас,
Уповаю на вас,
Уповаю на воспоминанья...

Аргументы, почившие в бозе,
Выгибают из губ оригами.
И всё больше склоняется к прозе
Мозг, наученный мыслить стихами.

Отраженье становится плавным,
Повторяет движения, словно
Повинуется бес,
Повинуется бес,
Повинуется беспрекословно...

Промедление необратимо
На театре любовных бездействий.
Память движется, движется мимо
И впадает в троянское детство,

Где в разгаре ночных приключений,
В промежутках меж чудом и чаем
Ложь я чуял ни раз,
Ложь я чуял ни раз,
Ложь я чуял, не разоблачая.

Но опасны сады Ойкумены
Для принцесс с непочатою свитой.
На звучащее тело Селены
Я надену невидимый свитер.

И падут неприступные стены,
И рассыпятся камеры пыток
Под подковами пар,
Под подковами пар,
Под подковами парнокопытных.

Послевкусие свадебных маршей
Ощущается в кухне походной.
И желанья становятся старше,
И в возможностях больше свободы.

Мысли сходятся на горизонте,
Мир становится сух и утробен.
Только я в нём не прав,
Только я в нём не прав,
Только я в нём неправдоподобен.

Так как это песня, а не стихотворение (впрочем, стихи у них тоже есть), ее все же лучше слушать.
Некоторые песни этой группы можно послушать здесь. Очень рекомендую.

Маргарита Николаевна

Серым пасмурным утром

Серым пасмурным утром
Шел парнишка по лужам.
Улыбался кому-то,
Хоть проспал и простужен.

Серым пасмурным утром
Две девчонки шли вместе
И смеялись, как будто
Им не скучно, но тесно.

Серым пасмурным утром
Улыбайтесь прохожим.
Вдруг улыбка кому-то
Очень сильно поможет...


...сейчас особо в тему)

Зимовье зверей группа вне определения
-группа-сказка...

"Отложения во времени".

Каждый день - как нарыв,
Каждый шаг - как удар
С той незримой поры,
Когда принял твой дар.

Сам его отыскал,
Сам к себе приварил.
И понёс по мосткам,
Не касаясь перил.

Переполнен терпеньем сердечный сосуд,
И нести его - стоит потов и седин.
Я храню его жар, я берегу его зуд,
Я в тисках у готовности номер один.

Но отложения во времени пронзают до дрожи,
Отложения во времени берут меня в плен.
Я пытаюсь сварить себе парус из кожи
Растоптанных в кашу колен.


Каждый день - как нарыв,
Каждый шаг - как удар.
И стучат топоры
По фигурам гитар.

То ли щепки летят,
То ли кто-то поёт.
Смерть похожа на яд,
Жизнь похожа на йод.

Ни на йоту не сдвинуться с места, когда
Торможение держит тебя изнутри.
Я уже научился сжигать города,
Но тот пожар никому не заменит зари.

Отложения во времени - мёртвые соки,
Отложения во времени - отравленный клей.
Я пытаюсь сплести себе руль из осоки
Посыпанных пеплом полей...


Боже правый, и левый тоже,
Не жалей падежей, обжигай глаголом!
Я отдам всё сполна, я верну всё, что должен,
И останусь, как перст без напёрстка, голый.

Как иголка в картине того анонима,
Что вдевает в меня путеводную нить.
Пока кто-то там просто хотел быть любимым,
Я пытался научиться любить.

И я готов был ждать вечность, но ни минутой
Больше, поскольку отныне и впредь
Мне все-таки нужно быть нужным кому-то,
Мне хочется чего-то хотеть.


Каждый день - как удар,
Каждый шаг - как нарыв.
И бескрылый Икар
Летит в тартарары.

Там земля его лечит
От лунной тоски:
Обожженные плечи
Пускают ростки.

Я не сдвинулся с места, пока не смекнул,
Что во мне, будто в дереве, спит человек.
Подустал от бездействия мой караул, -
Каждый саженец сам себе ствол и побег.

Отложения во времени хуже обломов,
Отложения во времени страшнее войны.
Я пытаюсь слепить себе путь из обломков
Разрушенной кем-то стены.

Отложения во времени ломают титанов,
Отложения во времени калечат богов,
Но я слепил свой мирок из горячих останков
Растопленных солнцем снегов -

И стал таков.

vita,
Неплохо... Очень даже.

vita,
жму руку поклоннику ЗЗ. Самая моя любимая сага Зимовья - "От рождества до рождества". Эпическое произведение, которое меня покорило в свое время:

От рождества до рождества

(25 декабря 1995 - 7 января 1996)

1.

Католики встречали Рождество,
А мы с тобой хлебали мутный джин,
И мы ещё не знали, каково,
Но понимали, что не избежим...
Я мир застал за прерванным постом,
И брал тебя в свидетели опять,
А после - сортировочным мостом
Я уходил в плюс-минус двадцать пять.

Была эпоха долгой, но прошла,
Молчанье смыло золото с неё,
И бремя перезрелого ствола
Мы разрядили дырками над Ё,
И я свою дыру унёс с собой,
А ты свою - обрамила в кольцо...
И в ту же ночь серебряная боль
Свинцовый клык всадила мне в лицо.

Оставив веру тем, кто вечно спит,
Оставив горечь тем, кто сладко пьет,
Одну реальность - тем, кто мает быт,
Другую - тем, кто пестует пейот,
Я уповал на волю лишь и явь,
И пробовал держаться на своих,
И боли говорил: "Иду на я -
Пусть выживет один из нас двоих."

Но кто я - безымянный имярек!
Не мне спускать судьбу на тормозах!
И не берег ни чёрт, ни оберег,
И боги отвернули образа.
И я не ждал пощады от друзей
И не просил подмоги у врагов,
Я видел цифру скомканных затей -
Восьмерку пик из девяти кругов.

И петь за здравье вслух уже не мог,
А пел лишь про себя за упокой,
И то, что стал я половиной бог,
Мне вышло боком и одной ногой,
А половина та, что Человек,
С привычной долей странно не мирясь,
Из средств подлунных строила ковчег,
Способный в этой грязи не погрязть...

И ты пришла: две капли на стакан -
Я этот факт в Аду не утаю.
И, если буду только сам не слишком пьян,
Все под присягой повторю в Раю, -
Как, разделив полуторный диван,
Мы плавно зависали на краю,
И время пело, будто тетива:
"Нет в смерти счастья, срок тебе даю!"

*
Но рок - не слово, слог - не воробей,
Вульгарный стиль расплатой чреват, -
Я отдал всё от кроны до корней,
Я выдержал разгрузку в тыщу ватт.
Уж верно, на волне - как на волне,
Тем паче, под волной - как под волной!
Мой дух рождал трагедию извне,
Из музыки - не стой же под струной!

Крест на душе - и ни души окрест,
А боль сгибает копья, хоть рычи!
Я сел, уснул, но вовремя воскрес,
Когда пришли верховные врачи,
И я халаты их искрапил вдрызг,
Пытаясь отшутиться и пропасть,
И свой язык, как горький фильтр, грыз,
Улыбкой прикрывая волчью пасть.

Но кони понесли меня в пикет,
Песочным пульсом подсекая ритм.
Я не молился, я блевал в пакет
Коричневым зерном неспетых рифм,
А может, это были просто сгустки фар
Кареты алой с розовым крестом,
А изо рта сочился красный пар
И отлетал малиновым клестом...

И понял я, что всё! что не резон
Пытаться выжить в эдакой пурге!
И, молча глядя на грядущий сон,
Ненужный проездной сжимал в руке.
Но бычилась досада через грусть:
Никто ж не видел, как прошла беда!
И я подумал: если не вернусь,
Пороша не оставит и следа.

И я твердил себе: не околей!
Ты эту явь видением пронзай!
И было мне той крови - до колен,
Я возвышался в ней, как сказочный Мазай.
И видел вновь, как северный олень
Несёт к развязке с криками "Банзай!"
И я шепчу, теряя сладкий плен:
"Счастливо, Герда. И - не замерзай."

2.

То белые халаты облаков,
То синие бушлаты медсестёр...
Кто жаждет от святых и простаков,
Тот получает хворостом в костёр,
Тот получает клеветой в висок,
Изменой - в пах, обманом - под ребро
От выждавших предельно точный срок,
Чтоб приравнять к штыку свое перо.

Синело небо стертым потолком.
Часы остановились возле двух.
И непочатой жажды жирный ком
Захватывал в заложники мой дух.
И ртутный столбик превращался в нить,
Зашкаливая кашлем в кровосток.
Хотелось пить, хотелось просто пить -
Хоть каплю, хоть напёрсток, хоть глоток!

Желанье это, будто камертон,
Настраивало страх... А между тем,
Три феи, положив меня на стол,
Пахнули красотой нездешних тел.
И я, не дожидаясь той поры,
Когда посмертный список огласят,
Вдруг принял жизнь за правила игры:
Вдох-выдох - пятьдесят на пятьдесят.

И связь времен как будто порвалась,
И заплясало острое сверло,
И из-за плеч невидимый балласт
Мне вместо головы оторвало,
И, очертя в предельно краткий срок
Всех главных дат стальное острие,
Оторванный от материнских строп
Мой купол унесло в небытие...

И вот тогда знакомая мне тень,
Махнув рукой, сказала: "Ну, пошли."
Я возразил: "Щас ночь, но будет день, -
Еще не все истлели корабли!
Еще остались шансы у людей -
Пусть смогут то, что боги не смогли!
А если все труды их - дребедень,
Я сам свой пуп очищу от земли!"

*
Смешав в коктейль изнанку с пустотой,
Преодолев исподы и посты,
Тоннелем с ультра-правою резьбой
Я мчался в инфра-левые пласты.
И контур мой, лишённый фаз и поз,
Лёг на прилавок страшного суда,
Но я-то знал, что это лишь наркоз,
К тому же - местный, местечковый, ерунда...

Но, видно, Рай уже недалеко...
Бес-дромадер с отмычкой от табу
Мне предложил в игольное ушко
Проникнуть на его чужом горбу.
И ангелы роились, как мошка,
Торгуя кодом адовых прикрас.
Наркоз крепчал. Сон лился с молотка,
На суть присяжных выливая сглаз.

Пока они шептались о цене,
Смакуя быль в кулисах-небесах,
Их справедливость показала мне
Две ягодицы на одних весах.
И я с досады ахнул в молоко,
Разбил мишень и сгрёб двадцать один.
И кто-то крикнул: "Верное очко!
Пойдемте, судьи, прочь, - он победил."

И чудо, как всегда, произошло,
И, пожурив, меня вернули вспять,
И, опершись на правое крыло,
Я левым боком стал атаковать,
Я выбил дверь в обратно - пустотой,
Распаханной в гортанные низы...
И боги сняли нимбы предо мной,
И черти спели: "Ай да сукин сын!"

Я возвращался к песням и друзьям,
Мой мир был цел, и я в нём невредим.
И заживал мой резаный изъян,
Мой теневой фамильный побратим.
И больше не деля на инь и ян
Пространство между окон и картин,
Я боли говорил: "Иду на я.
Ты уходи, родная, уходи."

*
Пока я пел, зима оболгалась
И справила второе Рождество.
И в мире снова наступил баланс,
Чей смысл - никому и никого.
И, чтоб опять не начинать с нуля,
Я начал ниже - с самых минусов...
И под ногами напряглась Земля
И сморщила виски у полюсов.

Anna, СПАСИБО)))
очень приятно...

ВЕЛИКОЛЕПНА!!!!

Константин Арбенин- безусловный и абсолютный магистры рифм, ловцы мечтаний...

"Ассоль и Серый " на мой взгляд, это одно из самых романтичных тваринний...

Она жуёт на рассвете
И слушает Битлов поутру,
Она живёт в Интернете
На сайте Одиночество.ру.

Она теряет часы и собирает минуты,
Она живее по каким-то нездешним часам.
Она приходит с работы и сразу в компьютер,
Она не верит другим чудесам.

Она забросила книги
И год не поливает цветы.
Её друзья – это ники,
Мужчины виртуальной мечты.

На кухне грязной посуды курган непочатый,
И безо всяких последствий рассыпана соль,
Но ей на это плевать – она ходит по чатам
И пишет письма под ником "Ассоль".

Она плетёт паутину,
Она подстерегает его,
Она, конечно, блондинка,
Ей нет и двадцати одного…

Она не терпит жлобов и не выносит лентяев,
Ей нужен тот настоящий, что сыщется сам.
В её ушах Макаревич, Секрет и Митяев –
Она не верит другим голосам.

Но в поисковой системе
Всегда один и тот же облом.
Что толку кликать по теме?
Что толку вспоминать о былом?

Тридцать шестой день рождения. Так бесприютно,
Когда никто не приходит, и всё позади.
Она себе подарила вот этот компьютер
И жизнь опять начала с двадцати.

Постой, жизнь, мимо не проходи,
Он здесь, он тоже один в сети.
Они опять заблудились, как дети,
Им не порвать эти взрослые сети.

Задай правильный вектор
И подай попутного ветра
Его парусам,
А дальше он сам.
И пусть судьба обойдется
Без спецэффектов
Пускай доверится чудесам.

Когда, запутавшись туго
В пространстве электронных тенет,
Они упустят друг друга

На сайте "Одиночество.нет"
Она закроет компьютер, и кончится спячка –
А за окном выпал первый пронзительный снег,
И там, на белом снегу, живым курсором маячит
Давно обещанный им человек.
Тот, что с её эталоном не схож только в малом,
Они вдвоём говорят на одном языке –
Мужчина в сером костюме и в галстуке алом
С изгибом жёлтой гитары в руке.



nefas,
СПАСИБО...

ВАС впечатлил текст Зимовье зверей "Отложения во времени"???

vita,
да, знакомая песня. Арбенин великолепен. Поэт с большой буквы. И актер. Давно мечтаю попасть на их концерт, но концерты они дают, в основном, в Москве и Питере, и мои визиты в Москву никак не совпадают с датами концертов.

Интересное творение. Оригинально, смело и, действительно, в меру романтично)

*Дабы не постить 2 сообщения подряд, отредактирую это)

Решила я разбавить высокое искусство этим прелестным и актуальным творением:

КРИЧАЛКА В ПОМОЩЬ ДЕВОЧКАМ

Пусть он был веселым и хорошим
Пусть не попрекал последним грошем
Пусть на рожу был не крокодил —
Все равно он мне не подходил

Пусть он был прекрасным и премудрым
Улыбался трогательно утром
Пусть побриться время находил —
Все равно он мне не подходил

Пусть он был наивным и прелестным
Пусть он был заботливым и честным
Пусть он был гламурным и известным
Пусть просторным был и многоместным

Пусть он был и ласковым и верным
Пусть он был бездонным и безмерным —
Все равно он мне не подходил.

Ибо он — мудило из мудил!
(С) Анна Русс

nefas,
Класс!!! Среди ночи расхохоталась так, что сосед за стеной проснулся=)

Недавно переслушивала Кинчева "Шестой лесничий". Самая любимая песня с этого альбома, очень осенняя и подходящая по настроению:

Осеннее солнце

Смотри, как август падает с яблонь.
Это жатва. Это сентябрь.
Омытый дождем берег птицами отпет.
Из вереницы траурных дат этот день,
Только этот день плачет...

Смотри, как ветры
Собирают в стаи самых усталых,
Как поднимают и кружат над распятьем листья,
Смотри, как лес полыхает и медленно гаснет.
Это сентябрь.

Осеннее солнце - гибель-сюрреалист.
Осеннее солнце - жатва.
Осеннее солнце листьями падает вниз.
Весна будет когда-нибудь завтра.

Смотри, как кровью дурманит болота кикимора-клюква.
Как ведьмы-вороны тревожат День Вознесенья.
Смотри, как в саван туман наряжает озера,
Как стелет звезды по самой воде поднебесье.

Смотри, как ветви и тени деревьев ложатся на травы.
Как кружит души над куполами стон Благовеста,
Как поминают вином и хлебом, как провожают
Лето...

nefas,

слов нет)))
супер Просто уржаться…

vita,
=D мне тоже очень понравилось))

Песня об обиженном времени
Владимир Высоцкий

Приподнимем занавес за краешек,
Такая старая, тяжелая кулиса.
Вот какое время было раньше
Такое ровное - взгляни, Алиса.

Но плохо за часами наблюдали счастливые
И нарочно время замедляли трусливые,
Торопили время, понукали крикливые,
Без причины время убивали ленивые.

И колеса времени стачивались трением -
Все на свете портится от трения.
И тогда обиделось время,
И застыли маятники времени.

И двенадцать в полночь не пробило,
Все ждали полдня, но опять не дождалися
Вот какое время наступило,
Такое нервное - взгляни, Алиса.

И на часы испуганно взглянули счастливые,
Жалобную песню затянули трусливые,
Рты свои огромные заткнули болтливые,
Хором зазевали и уснули ленивые.

Смажь колеса времени не для первой премии,
Ему ведь очень больно от трения.
Обижать не следует время -
Плохо и тоскливо жить без времени.

nefas,
очень люблю это стихотворение...

Все очень красиво...
Я тоже пока что разбавляю высокое. Куртуазным маньеризмом.
В.Степанцов, "Металлистка".

На металлической тусовке,
Где были дансинг и буфет,
Ты мне явилась в буйном соке
Своих одиннадцати лет.

Цедя какую-то фруктозу,
Я про себя подумал:
"Ах! Ты металлическая роза,
Бутон в заклепках и шипах!"

***
И немножко той же Анны Русс. В свое время выучила наизусть. Что-то в этом есть...

Захотелось пешком и поверху,
Как давно, по зыбучей косе,
Оступаться, нащупывать веху —
Я как все или я не как все?

Мы заснули как были проснулись
Огрызнулись недолго и зло
Разминулись, потом обернулись
Обознались. И время пошло.

И ворчу, и настойчиво ною:
Очутись в первозданной красе
Появись, оживи предо мною
И скажи мне, что я не как все!

И досада, и жалость, и зависть
Натирает на каждом шагу.
Оборачиваюсь. Огрызаюсь.
И забыть ничего не могу.

Был такой замечательный поэт и музыкант Александр Литвинов, больше известный как Веня Дркин. Писал замечательные песни. К сожалению, умер рано от тяжелой болезни. Одна из его песен:

"Нибелунг"

Мертвенный пепел лун в трауре неба,
Перхотью буквы звезд - мое имя,
Чтобы его прочесть столько верст.

Нибелунг, ничего у тебя не выйдет -
Кошка сдохла, хвост облез.
И никто эту кровь не выпьет, и никто
Ее плоть не съест.

Ждешь? Врешь!
В руках синдромная дрожь.
Пьешь? Что ж...
На то и солнечный день раскис
В квадрате окна.
И твоя мама больна, и твоя мама одна.
Утешься собственным сном, где я -
Рябиной за окном.

Вольному руки греть в пламени танго,
Я заклинаю пить воды Конго,
Чтобы пожар отмыть - петь да петь.

Нибелунг, это палит костры туземка -
Бронзовая самка гну.
И ты в клетке ее так крепко,
Что не поймешь, почему...

"Весна" - похмельный сладко мурчит бес сна.
Вчера была тарида, сегодня в горле блесна.
Твое вино не беда, когда вина не ясна.
Еще одним серым днем на кухне с грязным столом,
Где я - рябиной за окном.

В памяти млечных рун - смерти и корни.
В рунах движения зла в миокарде,
Чтобы его простить - два крыла.

Нибелунг, это плавит твой воск конвектор -
Перья крыльев вмерзли в сталь.
Память в трубы уносит ветром... Улетай! Улетай!

Семь бед - один ответ - Бога нет как нет,
Где на столе будет гроб, там на столе будет спирт.
Где за столом кто-то пьет, там под столом кто-то спит.
Где человеческий лом присыпан хлоркой и льдом -
Там я - рябиной за окном.

Песня очень красивая и бесконечно грустная. Конечно, ее лучше слушать, чем просто читать текст.

WitchKa,

Очень понравилось! не читала еще этого стихотворения... Красиво, тонко.

Не могла не выложить пару стихотворений Роберта Рождественского. Потрясающе красиво и близко:

"Матрешка"
А. К.

Друзья,
мой выбор невзлюбя,
зря
голову морочили!
В тебе - четырнадцать
тебя
вместилось
как в матрешке.

Живет со мною первая -
дородная.
степенная.

Вторая
больно колется,
за что - не разберу.

А третья - будто школьница
на выпускном балу.
Все - можно,
все - пожалуйста:
и небо, и земля.

Четвертая
безжалостна,
как мертвая
петля.

А пятая -
зловещая,
приметам глупым
верящая.

Шестая
как эпоха,
где ни чертей,
ни бога.

Молчит,
не принимая,
ревнивая -
седьмая

А следом за ревнивою
заохала ленивая,
ленивая,
постылая,
до мелочей земная...
Девятая - бесстыдная.
Девятая - шальная!

Десятая,
десятая -
испуганная,
зябкая,
над собственной судьбою
горюющая с болью.
Одиннадцатая -
щедрая,
загадочная,
нежная,
просящая прощения
за то,
чего и не было.

Качается двенадцатая,
как ягода лесная,
еще никем не найденная,
А дальше
я не знаю,
не знаю и настырничаю,
и все
не надоест,-
хочу достать четырнадцатую,
которая -
ты и есть!



"Будь, пожалуйста, послабее..."

Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо
запросто.
И тогда я вымахну -
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя,
сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное,-
в море брошусь,
густое,
зловещее,-
и спасу тебя!..
Это будет
сердцем велено мне,
сердцем велено...
Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней
и уверенней!
Ты сама готова спасти других
от уныния тяжкого.
Ты сама не боишься ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь,
зла не накопишь.
Не заплачешь
и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь...
Мне с тобою -
такой уверенной -
трудно
очень.

Хоть нарочно,
хоть на мгновенье,-
я прошу,
робея,-
помоги мне в себя поверить,
стань
слабее.

nefas,
стихи не плохие
но, честно, очень не люблю Рождественского.

то, что тронуло меня очень очень:

Аля Кудряшова.

Не колышется, не шевелится, не подвинется, у зимы ввиду, у снега на поводу, слышь, малыш, я уже не знаю, во что всё выльется: в ядовитую ртуть, в сверкающую слюду, где очнешься - в Нью-Йорке или где-нибудь в Виннице, в чьей постели, в чьих ладонях, на чью беду. Я боюсь, что тебя не хватит не только вырваться - но и даже отпрыгнуть, когда я вдруг упаду.
В этом войске я почетная злополучница, многолетний стаж, пора открывать кружок. Здесь не будет времени пробовать или мучиться, ждать, пока другой осмелится на прыжок. Видишь, милый, по-хорошему не получится, тут сперва глотай - а после лечи ожог. И сначала ты выходишь себе со знаменем - наклоняешься с другого конца стола - я-то знаю, ты давно уже без сознания и в груди твоей застряла моя стрела.
Закружатся, завальсируют шпили, ратуши, голубые сосны, звездчатый хризолит, я насню тебе сегодня морские ракушки и канатную дорогу через залив, дни летят, смеются, щелкают, будто семечки, брось монетку, не считать на воде кругов, две усталые ладони на теплом темечке, бесконечно-мокрый ветер вдоль берегов. Мы гуляем фонарями, дождями, парками, инспектируем устройство дверных щеколд, греем ветер золотыми твоими патлами. Утыкаюсь теплым носом между лопатками, острие стрелы привычно поймав щекой.
Суета и осень, дымка, дурная практика, теплый кофе пополам на двоих в ларьке, шоколадка разломалась на сто квадратиков, что один за другим растаяли в кулаке. Время лечит лучше самых полезных выдумок, голова в порядке, в сердце зарос проем, чтоб забыть тебе сегодня на вырост выданы новый дом, другой автобус, чужой район.
Ты очнешься утром, выдохнешь "утро доброе",
Удивленно глянешь - кто это тут лежит?
Я увижу круглый шрам у тебя под ребрами.

И в который раз попробую пережить.

Хотела вставить в подпись, но не хватило места. Хотя в общем и ни к чему длинные подписи... в общем, вот:

А, может, оборвать все нити
Стряхнуть с ладони капли боли
Пусть мой Пьеро уйдет из жизни
И крестик превратится в нолик

Затихнет музыка, и рампа
Погаснет, погрузив во тьму
Его безжизненное тело
Его несмелую мечту

© А. Стравинский

копирайтов не осталось, взяла в дайри.ру в сообществе, посвященном Кафке, стихотворение потрясающее и такое настроенческое..
Читая Кафку


Отброжу эти страницы по трамвайным рельсам.
Такая реальность неожиданно пахнет виноградом.
Подразумевая всегда возможность незапланированного рейса,
я рада.

Здесь из обыкновенных слов происходят бреды,
а шагом в раз-два идёшь ровно по лезвию абсурда,
и какой-то странный друг, незаметно, на уровне клеток,
превращается в гурда.

Сквозь вещи проступают образы, как черепахи сквозь панцирь,
вечер существует, но существует только вроде;
от угла дома ненароком откалывается кусочек Франца
и уходит.

Надо понимать не так.. Дотрагиваюсь до пяток.
Можно ждать звёзд по лбу и вообще всё, что угодно.
Жить вдруг оказывается приятнее на порядок,
но немного щекотно.

Тело жмёт, как костюм маленького размера.
Рук, кажется, больше, но, по-моему, недостаточно пальцев,
а у выбранной страницы крайне неудобные манеры
форзаца.

Когда трамвай прикладывается к подготовленным спинам,
робко, ненавязчиво, с запоздавшей просьбой посторониться,
тогда глядят и глядят строго и невыносимо
лица.

Из бледных губ выпадает глубокая пещера,
внутри много медленного и сладкого страха.
В окне первого этажа маячит розового торшера
заинтригованная мордаха.

От луны ждать нечего. Обильно закапав воском
отброшенные и неоклемавшиеся тощие взгляды,
она выражает устало и довольно плоско
досаду.

Неумолим сочный запах спелого винограда.
Мы с трамваем талантливо изображаем давку.
Я напоследок помню, как когда-то имела старшего брата,
Кафку.©

Иду навстречу небу
Иду навстречу Солнцу
Иду навстречу страху
Иду навстречу смерти.


Можно не уметь жить
Можно никого не любить
Можно ничего не знать
Можно всё позабыть
Нужно уметь умирать.

Игорь Сергеевич Холин

hauptACHTUNG,
восхитительно!!! я под впечатлением)

Аналогично.

hauptACHTUNG,
Очень интересно) Погружение в мир Франца...

Да, стих про Кафку эффектный...
velenas,
последняя строка как-то не по-русски... Но что-то есть.

Недавно нашла у Фета вот такое стихотворение. Удивило, если честно Сильно напомнило текст какой-то готишной песни, теперь сижу вспоминаю, какой...

А.А.Фет

Никогда

Проснулся я. Да, крышка гроба. - Руки
С усильем простираю и зову
На помощь. Да, я помню эти муки
Предсмертные. - Да, это наяву! -
И без усилий, словно паутину,
Сотлевшую раздвинул домовину

И встал. Как ярок этот зимний свет
Во входе склепа! Можно ль сомневаться? -
Я вижу снег. На склепе двери нет.
Пора домой. Вот дома изумятся!
Мне парк знаком, нельзя с дороги сбиться.
А как он весь успел перемениться!

Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчит
Недвижными ветвями в глубь эфира,
Но ни следов, ни звуков. Всё молчит,
Как в царстве смерти сказочного мира.
А вот и дом. В каком он разрушеньи!
И руки опустились в изумленьи.

Селенье спит под снежной пеленой,
Тропинки нет по всей степи раздольной.
Да, так и есть: над дальнею горой
Узнал я церковь с ветхой колокольней.
Как мерзлый путник в снеговой пыли,
Она торчит в безоблачной дали.

Ни зимних птиц, ни мошек на снегу.
Всё понял я: земля давно остыла
И вымерла. Кому же берегу
В груди дыханье? Для кого могила
Меня вернула? И мое сознанье
С чем связано? И в чем его призванье?

Куда идти, где некого обнять,
Там, где в пространстве затерялось время?
Вернись же, смерть, поторопись принять
Последней жизни роковое бремя.
А ты, застывший труп земли, лети,
Неся мой труп по вечному пути!

< январь 1879 >

Теперь меня покорила Аля Кудряшова.
Вот одно из её стихотворение:

Ну, не бываешь, что еще взять с такого,
Кто бы ни провинился - ты ни при чем,
Как-то всё сразу выдалось бестолково,
Ты из таких придуман несостыковок,
Что изначально, видимо, обречен.

Знаешь, как надоело куда-то мчаться,
Верить не в то, да плакаться под вино,
Горе - хоть от ума, так ведь я не Чацкий
Горечь такая в недрах кофейной чашки -
Господу, верно, скулы бы подвело.

Хочешь, я расскажу, как у нас делишки,
Как мы живем, как трудимся, как едим.
Знаешь, мы существуем - но так, не слишком.
В городе, знаешь ли, каждый нечетный лишний,
Каждый второй - подсевший, а ты один.

Кончил ли ты какой невозможный колледж,
Или ты из Елабуги, из Перми,
Как ты так невозможно под сердцем колешь,
И из какого ты: "всё равно какой уж"
И из какого "кто-нибудь, обними".

Как я тебя собирала, бумажки чёркая,
Хочешь - покажут, вот посмеешься всласть,
Звон поднебесный, белый огонь в печенках,
Пыльную синь в ресницах, густую челку,
Заархивировать, вычистить и прислать.

Мне бы тебя молчать, не орать скворечьим,
Плачущим гомоном, в кожице проминать.
А из скольких ты выдуманных наречий,
А из скольких ты создан противоречий -
Правильно будет вовсе не вспоминать.

Янка (Яна Дягилева) - кроме песен, она писала еще и стихи:

***
Мало слов для стихов, мало веры для слов
для нее мало снов.
Те, кто знают, молчат, те, кто хочет - орут
Кто летит, тот на небо не станет глядеть
Кто сбежал, тот и снят с караульных постов
Кто забыл про часы, не боится минут
Тот, с крылом, не спешит никуда улететь
Мало звуков для струн, мало песен для драк
Он поет - он не слушает стука колес
Телефон, что на восемь, вмещает весь свет
А с вокзалов звонит автомат просто так
Кто молчит, те и знают какой-то ответ
Кто орет, тем и нужен какой-то вопрос.

***
По свинцовому покою глубины моей
Нерастраченных страданий темно-синих дней
По шершавому бетону на коленях вниз
Разлететься, разогнаться - высота, карниз
Зацепившись отраженьем из зеркальных дыр
Окунуться в ожиданье нежилых квартир
Из-под темного покрова сизых облаков
Выползать на свет унылый мягких светлячков
Разобраться в колеснице долгого огня
Расстараться - отоспаться за стеною Дня
За чертою отлетевших просветленных душ
За глазами с пятками круга не нарушь
Не разбей стакан с последней пресною водой
Не пролей слезы нарочной над моей бедой
Не разглядывай пугливо непонятных птиц
Погляди на обнаженный блеск колесных спиц
Погляди, махни рукою, слабо улыбнись
Отойди, постой в сторонке, к лесу обернись
Забери с собою небо в крапинках утра
Заверни в свое дыханье - нам уже пора
Уходить за перелески проливным дождем
Оставляя за плечами беспокойный дом
Обрывать последний стебель красного цветка
Забывать о чистом звоне свежего глотка.

***
Ударение на слоге выше прописной строки
Мишка, спрятанный в берлоге, вам напишет от руки
Ночь под лесом так спокойна, так проста его постель
Равнодушна, как подушка, монотонна, как свирель
Свежесорванного утром календарного листка
Старовыеденных формул о строении желтка
Растворимый серый ежик, что от пепла был рожден
Собирался в гости к другу, да метлою был сметен
Вместе с грустными сверчками и обрывками стихов
Вместе с нотными значками и колонией бычков
Подхватили, закружили и сложили в уголок
Поразмыслив, вокруг кучи очертил квадрат мелок
Встали стенки, села крыша, прилегло к двери крыльцо
У оконца ежик пишет другу Мише письмецо
Миша, может будет буря, может рухнет потолок
Может, зря я растерялся, затерявшись в уголок
Может, завтра будет лето, вторник выйдет за средой
Может, камень обернется родниковою водой...

Это и есть магия, наверное...

Очень нравится Вера Полозкова. Очень очень.)

Хью

Старый Хью жил недалеко от того утеса, на
Котором маяк – как звездочка на плече.
И лицо его было словно ветрами тёсано.
И морщины на нем – как трещины в кирпиче.

«Позовите Хью! – говорил народ, - Пусть сыграет соло на
Гармошке губной и песен споет своих».
Когда Хью играл – то во рту становилось солоно,
Будто океан накрыл тебя – и притих.

На галлон было в Хью пирата, полпинты еще – индейца,
Он был мудр и нетороплив, словно крокодил.
Хью совсем не боялся смерти, а все твердили: «И не надейся.
От нее даже самый смелый не уходил».

У старого Хью был пес, его звали Джим.
Его знал каждый дворник; кормила каждая продавщица.
Хью говорил ему: «Если смерть к нам и постучится –
Мы через окно от нее сбежим».

И однажды Хью сидел на крыльце, спокоен и деловит,
Набивал себе трубку (индейцы такое любят).
И пришла к нему женщина в капюшоне, вздохнула: «Хьюберт.
У тебя ужасно усталый вид.

У меня есть Босс, Он меня и прислал сюда.
Он и Сын Его, славный малый, весь как с обложки.
Может, ты поиграешь им на губной гармошке?
Они очень радуются всегда».

Хью все понял, молчал да трубку курил свою.
Щурился, улыбался неудержимо.
«Только вот мне не с кем оставить Джима.
К вам с собакой пустят?»
- Конечно, Хью.

Дни идут, словно лисы, тайной своей тропой.
В своем сказочном направленьи непостижимом.
Хью играет на облаке, свесив ноги, в обнимку с Джимом.
Если вдруг услышишь в ночи – подпой.


Бабочкино

Я обещала курить к октябрю - и вот
Ночь мокрым носом тычется мне в живот,
Смотрит глазами, влажными от огней,
Джаз сигаретным дымом струится в ней,
И все дожить не чаешь - а черта с два:
Где-то в апреле только вздремнешь едва -
Осень.
И ты в ней - как никогда, жива.

Где-то в апреле выдохнешься, устанешь,
Снимешь тебя, сдерешь, через плечи стянешь,
Скомкаешь в угол - а к октябрю опять:
Кроме тебя и нечего надевать.

Мысли уйдут под стекла и станут вновь
Бабочками, наколотыми на бровь
Вскинутую твою - не выдернешь, не ослабишь.

Замкнутый круг, так было, ты помнишь - как бишь? -
Каждый день хоронить любовь -
Это просто не хватит кладбищ.

Так вот и я здесь, спрятанная под рамы,
Угол урбанистической панорамы,
(Друг называл меня Королевой Драмы)
В сутки теряю целые килограммы
Строк - прямо вот выплескиваю на лист;
Руки пусты, беспомощны, нерадивы;
Летом здорова, осенью - рецидивы;
Осень - рецидивист.

Как ты там, солнце, с кем ты там, воздух тепел,
Много ли думал, видел, не все ли пропил,
Сыплется ли к ногам твоим терпкий пепел,
Вьется у губ, щекочет тебе ноздрю?
Сыплется? - ну так вот, это я курю,
Прямо под джаз, в такт этому октябрю,
Фильтром сжигая пальцы себе, - uh, damn it! -
Вот, я курю,
Люблю тебя,
Говорю -
И ни черта не знаю,
Что с этим делать.

Margarit,
очень хорошие стихи (песни?).

стихи... просто конкретно те, что выложила наверное...белые. хотя я не вижу в них неровностей, потому что слышала как она их читает и примерно знаю где расставлены акценты.)

Margarit,
Потрясающе.... Очень понравилось! А не можешь в личку кинуть еще чего-то пободного?

Margarit,
действительно очень хорошо)))
Anna,
К стыду своему с творчеством Янки знакома очень слабо...
Но ты же мне поможешь это исправить, правда?

Конечно, а зачем плачущий смайлик? Она у меня на кассетах есть и на диске, а здесь - очень неплохой фан-сайт.

Возможно не в ту степь... я тут нарвалась на книгу "Поэзия великой отечественной войны и антифашистского сопротивления"... пробило и всё тут!
Рудольф Леонгард

***Бухенвальд***
Трупы, и для воронья непригодные:
покружиться зря, а клевать-то нечего!..
Тела без мяса без человечьего,
до скелетов голодом обглоданные.
Трупы - страшные взгляды застывшие...
Трупы, иные с девичьими косами...
Мы, ставшие падалью, шлаком, отбросами,
люди,
когда-то
жившие!...

Вас ли не обдало
запахом падали?
Это мы тяжело
замертво падали.
К небу взметните крик!
Здесь промолчите ли?
Мёртвых ужасен лик.
Мы обвинители!

Сюда приведите детей!
Если сердце есть в детях,
попросите спеть их
над грудами этих костей,
над пеплом, над беспредельной
скорбью
для вас, кто жив,
какой-нибудь колыбельный,
молитвенно-святочный,
тихий, старинный мотив,
чтоб в этом пении детском
смутно дошло до нас,
что могут звучать на немецком
не только окрик,
не только приказ!

Зы: о последник строчках - мне всегда обидно, когда говорят, что немецкий грубый, что это язык войны... а на самом деле это один из эмоциональнейших языков!

сорь, если это оффтоп!

Борис Кенжеев

Откроешь дверь — ночь плавает во тьме,
и огоньком сияет на холме
ее густой, благоуханный холод.
Два счастья есть: паденье и полет.
Все — странствие, тончайший звездный лед
неутолимым жерновом размолот,

И снится мне, что Бог седобород,
что твердый путь уходит от ворот,
где лает пес, любя и негодуя,
что просто быть живым среди живых,
среди сиянья капель дождевых,
как мы, летящих в землю молодую.

Безветрие — и ты к нему готов
среди семи светил, семи цветов
с блаженной пустотой в спокойном взоре,
но есть еще преддверие грозы,
где с Лермонтовым спорит Лао-цзы,
кремнистый и речной, гора и горе.

Есть человек, печален и горбат,
необъяснимым ужасом богат,
летит сквозь ночь в стальном автомобиле,
отплакавшись вдали от отчих мест,
то водку пьет, то молча землю ест,
то тихо просит, чтоб его любили.

Еще осталось время, лунный луч
летит пространством, замкнутым на ключ, —
ищи, душа, неверную подругу,
изгнанницу в цепочке золотой,
кошачий шепот музыки простой,
льни, бедная, к восторгу и испугу...

Песня Майка Науменко:

* * *

Твоя плоть - как хлеб, твоя кровь - как вино
И листки твоих писем - как жесть,
Твои сны - как молитвы, глаза - как стекло
И твои оскорбленья - как лесть, но
Кто здесь есть, кто сможет удивить тебя?
Кто здесь есть, кто сможет подчинить тебя?
Но я бы не стал завидовать им,
Хоть на их месте мог быть и я...
Прости, но мне жаль тебя.

И ты умеешь быть слабой, и ты умеешь быть злой
И умеешь не верить словам,
Но ты не умеешь брать сразу все,
Зато ты берешь по частям, но
Кто здесь есть, кто сможет отказать тебе?
Кто здесь есть, кто сможет наказать тебя?
Но я бы не стал завидовать им,
Хоть на их месте мог быть и я...
Прости, но мне жаль тебя.

И в твоей колоде не хватает туза
И джокером служит валет
И имя знакомцам твоим - легион,
Но друзей, пожалуй что, нет, но
Кто здесь есть, кто сможет избежать тебя?
Кто здесь есть, кто сможет удержать тебя?
Но я бы не стал завидовать им,
Хоть на их месте мог быть и я...
Прости, но мне жаль тебя.

И ты всегда найдешь тех, кто накормит тебя,
И взамен ты кинешь им кость,
Тех, чей ветер наполнит твои глаза,
Тех, чей крест примет твой гвоздь,

Ты всегда найдешь тех, кто поможет тебе,
Кто возьмет на себя твою боль,
Тех, кто будет ранен в твоей войне -
Ты насыплешь им в раны соль, но
Кто здесь есть, кто сможет полюбить тебя?
Не за то, чего в тебе нет, а за то, что ты есть.
Кто здесь есть, кто сможет убедить тебя,
Что ты, в общем, такая же, как все?
Но я бы не стал завидовать им,
Хоть на их месте мог быть и я...
Прости, но мне жаль тебя.

В.В.Маяковский
"Лиличка! (вместо письма) "

Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои,исступленный,гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
может быть,изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай хоть в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю,где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
застават остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.

26 мая 1916
г. Петроград
И дело вовсе не в названии!

Недавно проходили пейзажную лирику 19-ого века и я наткнулась на стихотворение Фета, которое мне очень понравилось именно по стилю написания.

СМЕРТИ
Я в жизни обмирал и чувство это знаю,
Где мукам всем конец и сладок томный хмель,
Вот почему я вас без страха ожидаю,
Ночь безрассветная и вечная постель.
Пусть головы моей рука твоя коснется
И ты сотрешь меня со списка бытия,
Но пред моим судом, покуда сердце бьется,
Мы силы равные, и торжествую я.
Еще ты каждый миг моей покорна воле,
Ты тень у ног моих, безличный призрак ты;
Покуда я дышу - ты мысль моя, не боле,
Игрушка шаткая тоскующей мечты.

Еще обожаемый мною Шекспир-сонет.

Стыдись, стыдись!Уж слишком беззаботно
И на себя глядишь ты,и на свет.
Тебя все любят-сам скажу охотно,-
Но ты не любишь:в том сомнений нет.

Тобой владеет ненависть порою,
Но самый лютый враг твой-ты же сам,
И не хранишь, а собственной рукою
Ты разрушаешь свой прекрасный храм.

О, изменись, и изменюсь я тоже!
Неужто злу пристал такой дворец?
Душа красой с лицом пусть будет схожа,
И стань к себе добрее наконец.

Меня любя,создай другого "я",
Чтоб вечно в нем жила краса твоя.

Arvin,
да, Маяковский все-таки крут. И вот это словотворчество прекрасное, за которое я так люблю поэтов Серебряного века - "опожаренный", "обезумлюсь"... Великолепно.

Анастазиус Грюн

Почему

Вот указ верховной власти. Он висит средь бела дня.
И в словах его притворных притаилась западня.
И забавный человечек, не известный никому,
Прочитал его покорно и промолвил: «Почему?»

Вот монах осатанелый. Солнце он сгноить не прочь.
Ряса черная скрывает душу черную, как ночь.
Вот аббат, надменный, злобный,— служит черту самому.
А забавный человечек снова шепчет: «Почему?»

Безнаказанно священство хочет лгать и воровать,
Тех, кто против слово пикнет,— сразу в цепи заковать.
Знает это человечек. Делать нечего ему.
Он стоит себе смиренно и вздыхает: «Почему?»

Вот, взывая о свободе, птицы в небеса летят.
Где уж тут! Вовсю из пушек в них безжалостно палят,
Чтобы не было повадно жаждать воли никому.
А забавный человечек вопрошает: «Почему?»

Средь жнивья родимой речи он, как будто бы зерно,
Отыскал простое слово, всем знакомое, одно.
Сросся с ним, забыл другие, верен слову одному.
И твердит его повсюду, повторяет: «Почему?»

Привели на суд беднягу, и повел судья допрос:
«Как же ты посмел, преступник, задавать такой вопрос?
Измываешься над властью? К ногтю я тебя прижму!»
Человечек ухмыльнулся, взял и вставил: «Почему?»

Свирепея, негодуя, повскакали судьи с мест.
«Бунтаря на хлеб и воду! В одиночку! Под,арест!»
Тотчас в кандалы закован человечек и — в тюрьму!
Но и здесь невозмутимо он заладил: «Почему?»

На рассвете потащили человечка на расстрел.
И стрелки, в ряды построясь, молча взяли на прицел.
Залп огня. И кровь струится. Все в чаду, и все в дыму.
Но слетает с губ бескровных стон ужасный: «Почему?»

И могилу придавили толстой каменной плитой.
И восславили в соборе этот новый день святой.
Наконец молчит мятежник. Никогда не встать ему.
...А на каменном надгробье проступило: «Почему?»


Известие

С турнира скачет граф домой.
Ему навстречу, сам не свой,
Его слуга идет и плачет.
«Скажи-ка, что все это значит?
Куда направился, дружище?»
«Иду искать себе жилище».
«А что стряслось? Ответь толково».
«Да в общем ничего такого.
Но, испустив последний вздох,
Любимый песик ваш издох».
«Не может быть!.. Совсем щенок!
Он что, внезапно занемог?»
«Ему копытом вдарил с маху
Ваш верный конь, поддавшись страху»,
«Мой конь всегда был храбр и смел.
Кто напугать его посмел?»
«Сыночек ваш, премилый крошка,
Когда бросался из окошка».
«Но он остался невредим?
Моя супруга, верно, с ним?»

«Да нет. Ее хватил кондрашка,
Когда угробился бедняжка».
«О, горе! Горе мне! О, боже!
А дом остался па кого же?»
«Какой там дом! Сгорел дотла.
Там только пепел н зола.
Пожар внезапно начался.
Огонь страшенный поднялся.
Он все спалил и все пожег.
А я со всех помчался ног —
И выжил,— господи, прости! —
Чтоб вам сне преподнести».

Вот несколько стихов любимого мною Тилля Линдеманна из его не менее любимого сборника стихов "Messer".

Изгнание
(“Abtrieb”)

Вся в белом
под холодных солнц лучи
ложишься,
чтоб приветствовать в слезах
своей почившей уж давно мечты
немой и скорбный, столь печальный прах.
А ноги
пусть укажут в небо путь;
ты знаешь,
что должно произойти –
щипцы как лед, рывками как-нибудь,
отнимут часть тебя по-воровски.
И песнь твоя
средь судорог звучит;
ты молишь
о приюте в небесах,
а бремя, в чемоданчик заключив,
к другим уносят.
С мухами игра…
там солнце,
раскаляется жара.


Я увидел тебя во сне (самое мною любимое )
(“Ich habe dich im Traum gesehen”)

Тебя я видел в тяжких снах.
Жестка кровать, ночь – бледный лик;
С свинцовой тяжестью в стопах
Бег с болью на перегонки…
Всё ж обогнал меня кошмар.
В безумии и страстно звал
Всех женщин именем твоим.
Зачем затих вращенья ритм?
Не сбросить сна тяжёлый гнёт!
Вонзаю пальцы в скользкий ил,
Когда меня с размаху бьёт
В лицо ногой он, что есть сил.
Усталость в пальцы пробралась,
Меж ребер утвердила власть;
Срывает дрожь со слабых губ,
Подачку-жалость мне швырнув;
С остатком дней срослась в одно…
Он встал с победой надо мной.
Смех. Говорит мне о тебе:
У алтаря в ответ судьбе
Давала клятву на века,
Но поступь похоти легка.
Я думал, ты меня ждала…
Проснулся в чёрной тишине…
Уж лучше б умер я во сне.

Sven, о, Sven, от всей чёрной души, которой у меня нет, прошу, подскажи, где можно скачать "Messer" в оригинале, хотя бы фрагменты?

Animus Ater,еще б самой знать. Те стихи,котрые у меня есть найдены на всех возможных сайтах и форумах раммштайн(там есть оригинал и рядом перевод).

Sven,
можешь выложить все фрагменты, которыми располагаешь? У меня вот совсем немного: [attachmentid=2110]

Animus Ater,держи,только на русском-немецкого оригинала к сожалению нет. Те,которые у тебя у меня тоже есть и еще несколько. [attachmentid=2111]
Еще один стих оттуда же.
Я вижу звёздный дождь
("Ich sehe eine Sternenschnuppe")


От звёздного дождя светло,
Освобожу я волосок
Из плена – стада мёртвых тел,
В суп положу себе его.

Что есть, а что могло бы быть…
Минувшего не возвратить.

Разлитой кислоты раствор
Не тронул черт твоих… почти –
Лишь жесты, дикие на вид;
Любовь, мне дорог твой узор.
Как рваный парус, плоть твоя,
Пью пыль с картины я взахлёб:
Души свинцовый ввысь полёт,
И кожа – взрытая земля,
Рука – сиротски без ногтя…

Что было, что не суждено –
Для жалоб поздно всё равно.

И все-таки он гений...
Харри Мартинсон "Летучий голландец"

Мы, как летучий голландец,
Плывущий под небом корабль.
Безликий, безмолвный и призрачный странник судьбы.
Сквозь мертвую зыбь или шторм
Под всеми идем парусами –
Безликий, безмолвный и призрачный странник судьбы…

И вожделенные мечты
Влекут, как явственные сны,
И песни вдохновенные поэм, стремясь на сушу.
Но вновь накатывает шторм
И в бездну смерти гонит нас –
Зыбь мертвая уже окатывает наши души…

И сбившись с курса, навсегда
Исчезли в море корабли,
В тумане с ними моряки
С молитвою во взоре.
Но неотступно до зари
Мы яростно опять в пути.
И те же вновь горят мечты
В уставшем нашем взоре…

Сквозь мрак холодной пустоты
Льет Орион лучи в пути
На вахтенных, уставших от тоски и темноты.
Ах, как мы грезили в ночи,
Но вот блистающий рассвет восходит
Над кораблем, разбитым и лежащим на груди.

Sven,
жаль, что не в оригинале, но всё равно спасибо большое! Вообще, удивительно, почему до сих пор в Интернете нельзя нормально найти отсканированный фанатами Messer...

Animus Ater,пожалуйста.

Очень понравилось творение Марка Стрэнда "Старик проснулся при смерти"

Вот край обетованный,
Обещанный мне, когда я засыпал,
А когда проснулся, его отобрали.

Вот край,неведомый никому,
Здесь имена кораблей и звезд
Уплывают из-под пальцев.

Горы-уже не горы,
Солнце-не солнце.
Забываешь,как все было прежде.

Я вижу себя,вижу
Берег тьмы у себя на челе.
Некогда я был невредим,молод был...

Будто бы уже не все равно,
И вы меня слышите,
А погоды в этом краю когда-нибудь не станет.

Люблю это стихотворение именно в этом переводе.

Шарль Бодлер

Кот
(перевод © П.Антокольского)

I

В мозгу моем гуляет важно
Красивый, кроткий, сильный кот
И, торжествуя свой приход,
Мурлычет нежно и протяжно.

Сначала песня чуть слышна, -
В басовых тихих переливах,
Нетерпеливых и ворчливых,
Почти загадочна она.

Потом она струит веселье
В глубины помыслов моих,
Похожа на певучий стих,
На опьяняющее зелье.

Смиряет злость мою сперва
И чувство оживляет сразу.
Чтобы сказать любую фразу,
Коту не надобны слова.

Он не царапает, не мучит
Тревожных струн моей души
И только царственно в тиши
Меня как скрипку петь научит,

Чтобы звучала скрипка в лад
С твоею песенкой целебной,
Кот серафический, волшебный,
С гармонией твоих рулад!

II

Двухцветной шкурки запах сладкий
В тот вечер я вдохнул слегка,
Когда ласкал того зверька
Один лишь раз, и то украдкой.

Домашний дух иль божество,
Всех судит этот идол вещий,
И кажется, что наши вещи -
Хозяйство личное его.

Его зрачков огонь зеленый
Моим сознаньем овладел.
Я отвернуться захотел,
Но замечаю удивленно,

Что сам вовнутрь себя глядел,
Что в пристальности глаз зеркальных,
Опаловых и вертикальных,
Читаю собственный удел.

Недавно потянуло на Бродского. "Натюрморт"